Затем официальная часть банкета закончилась, и гости разбрелись по залу, разбившись на небольшие группки и болтая о разном. Слуги ходили вокруг, раздавая бокалы с вином и лёгкие закуски. Играла ненавязчивая классическая музыка. Большую часть яств со стола уже смели, как и большую часть прекрасного торта. Джин выхватила кусок сельской местности, на которой паслась коровка и её маленький телёнок. Девушка особо не ела свой кусок, а лишь смотрела на него и умилялась животным. Она не была большим любителем сладкого. Торт, несмотря на свой первоначальный угрожающий размер, был довольно лёгким. Казалось, что он почти целиком и полностью состоял из суфле и воздушного теста, с ягодным или фруктовым джемом в промежутках. Лишь иногда можно было встретить бисквит или шоколад.

Инквизитор была не особо общительна и оставалась сидеть на своём месте. Сзади к ней подошёл старик в очень богатой церковной рясе. Он сел справа. Джин удивлённо посмотрела на него.

– Мы наслышаны о Вас, юная леди. Вы, должно быть, знаменитая глава новой инквизиции?
– он проникновенно посмотрел ей в глаза и улыбнулся. От его выражения лица Джин немного опешила.

– ... эм... угу, - она поднесла ко рту ещё одну кружку с водой и начала пить, смотря на старика.

– Я лишь хотел немного Вас расспросить о вашей организации, если Вы не против, хорошо?
– он продолжал улыбаться.

– ... да, конечно... я слушаю.

– В вашу задачу входит поимка в этом городе еретиков?

– ... наверно можно и так сказать... но я скорее тут просто, чтобы исполнять волю регента...

– Регента? Не Бога?

– ...
– девушка замялась. Инквизиция по идее была духовной организацией, но более далёкого, чем духовное, от Джин в понятийном плане не было. Она понемногу начинала жалеть, что её организацию просто не назвали "разведкой". Это был далеко не первый вопрос об её должности.

– Возможно, Вы этого пока не понимаете в силу возраста, юная госпожа, но наша работа, работа духовных служащих - это в первую очередь нести мир, тепло и любовь в сердца людей. Исцелять их раны - душевные и физические. Выводить их на путь истины, путь света и царства божия. Я выполняю свою долю молитвой и проповедью, а вы, защищая паству от волков. Вы должны понять, что Вы служите Господу и только лишь Господу, а не политикам или дворянам, - голос старика был мягким, почти бархатным. Всё это время он проникновенно смотрел Джин в глаза. Ей становилось неловко. Она почувствовала себя глупым ребёнком на фоне этого старца.

– ... да... наверно Вы правы...
– настоятель выдержал небольшую паузу. Он легко положил свою руку на руку инквизитора.

– Вы верите в Бога?
– старик перешёл прямо к делу, Джин поперхнулась водой. Она задумалась. Её лицо помрачнело. Инквизитор отвернулась от настоятеля и начала смотреть в пол. Так она думала полминуты. Затем Джин ответила.

– В бога?

– Да, дитя, в Бога.

– Ответьте и Вы мне, настоятель, если бог существует... действительно существует, то почему он так нас ненавидит?
– настоятель удивлённо поднял правую бровь, - почему заставляет людей, в том числе свою паству, страдать? Зачем он создал, как Вы говорите, волков, чтобы от них нужно было защищать людей веры? Вы говорите, что путь бога это путь мира и любви, но так ли это, настоятель? Бог это природа, бог это то, что естественно. Скажите мне, настоятель, что естественно для человека? Что естественно для природы? Любовь? Счастье? Может мир?
– Джин горько усмехнулась - нет, настоятель. Я смотрю на природу, я смотрю на человека. Я вижу только насилие. Я вижу только боль и смерть. Я вижу, как сильный жрёт слабого. Если бог и есть, настоятель, он проповедует лишь страдания, - о страданиях Джин знала не понаслышке. После этих слов она налила себе полную кружку вина и вылила в глотку одним залпом, - Вы говорите, что я не должна обслуживать интересы политиков? По сути, Вы говорите, что я обслуживаю интересы не людей, а господа. Вернее Вы говорите, что я должна их обслуживать. А скажите мне, настоятель, кто говорит, чего хочет бог? Может Вы? Может другой видный священник? Чем обслуживание интересов церкви отличается от служения политикам, таким как регент? Вы сели со мной пообсуждать кому я верна - богу, проповедующему насилие или регенту, который это насилие своей волей осуществляет?
– она на секунду замолкла, -... регент хотя бы настоящий.

Священник смотрел на неё взглядом, в котором читались печаль, сочувствие и разочарование.

– В Вас совсем нет веры, юная леди?

– Веры? Не смеши меня, старик! Разуй глаза, наконец! Сегодня перед твоим храмом я убила человека! Где был твой сраный бог когда его башка лопнула как арбуз? Где был бог, когда кровь разлилась перед порогом "священной" обители? Я тебе скажу, старик, где он был - он был, ***ть, нигде! А теперь простите, я хочу выпить...

Где был бог, когда мои родители погибли? Где был бог, когда я убивала, пытаясь раздобыть деньги на выпивку? Где был бог, когда конченый садист сделал меня своей игрушкой?

Она налила вторую кружку с вином. Старик глубоко вздохнул и встал с места. Настоятель не сердился на девушку. Кажется, он понял, что той нелегко пришлось по жизни. Однако его беспокоил тот факт, что регент возродил карающий церковный отдел и поставил в его главе обиженное на жизнь дитя, которое не верит.

После ещё одной чарки с вином, Джин попыталась взять себя в руки. Ин положила ей руку на плечо.

– ... всё хорошо Ин... всё нормально...
– снайпер вздохнула. Она лишь могла надеяться, что больше ничего за сегодняшний день её командира не расстроит. Инквизитор налила себе ещё одну кружку воды.

– Вы сегодня много пьёте...

– Да, что-то в горле пересохло. Не о чем волноваться.

Двойные двери вновь распахнулись. На пороге стояла верховная жрица. Банкетный холл на мгновение окутала мёртвая тишина. Затем Мира выполнила изящный поклон. Она, ровно держа спину, наклонилась почти к коленям, так, что её волосы касались пола. Вытянула правую ногу назад чуть дальше, чем на полметра. Положила правую руку на сердце, а другую вытянула влево и немного назад. Этот изящный манёвр был выполнен синхронно и очень плавно, казалось, что она всю жизнь тренировалась кланяться. Затем она также плавно вернулась в исходное положение.