— Просто друзья, — я старалась говорить мягче. Мелларк понимающе кивает, и мы направились к нам домой. Наряжать елку.

***

Елка просто громадна. Макушка упирается в наши, мягко говоря, не низкие потолки. Мама подстелила под нее красную ткань, чтобы она не осыпалась на новый паркет и это делает ее вид еще праздничнее.

Я достаю с нижней полки шкафа большую коробку с игрушками, включаю музыку повеселее, а Пит тем временем приводит Прим, воспользовавшись моим балконом.

Да, ходить через двери — для слабаков.

Веселясь и пританцовывая, мы все-таки заканчиваем с елкой.

Пришло время любимой части — украшения дома.

В итоге все выглядело более чем празднично.

***

Тридцать первое декабря.

Проснувшись и переодевшись, я иду на кухню, чтобы помочь маме с последними приготовлениями. Вот только оказывается, что в моей помощи не нуждаются. Мама Пита и моя, весело напевая, нарезают салаты.

— Доброе утро, дорогая, — улыбнулась мама.

— Привет, — я обнимаю ее, здороваюсь с мамой Пита.

— Милая, сегодня можешь отдохнуть, мы вдвоем прекрасно справимся, — улыбается мама, а потом чуть слышно шепчет: - В шкафу в спальне подарок для Прим. Иди и отдай.

Я лишь киваю.

Пойду через балкон — решаю я.

Вот только я еще не знаю, что мне собирается подарить Пит.

========== Глава 4. Символом нашей дружбы. ==========

Подарок Пита: https://pp.vk.me/c624316/v624316827/a25e/NlteAurKEZA.jpg

Одежда Китнисс: http://www.starlook.ru/sets/809688

Маникюр: https://pp.vk.me/c624316/v624316368/7472/e_DXTSkM21Y.jpg

Когда я пришла в дом Мелларков, то увидела до жути милую картину: Пит сидел с Прим возле крохотной елочки и помогал ей вешать игрушки.

— Всем привет, — неловко поздоровалась я, чувствую себя немного лишней. Малышка тут же подбежала ко мне, обнимая за ногу, а Пит поднялся с пола, отряхивая штаны. Я провела пальцами по ее хвостику. Мне бы такие волосы: мягкие, легкие. — Прим, смотри, что у меня для тебя есть, — я присаживаюсь перед ней так, чтобы наши лица были на одном уровне, и протягиваю пакет с подарком, в котором лежала кукла. Малышка убежала в свою комнату, визжа от восторга.

— Прим! А что сказать надо? — недовольно прокричал Пит в пустоту. Я улыбнулась. — Прости, — грустно улыбнулся он и подошел ко мне. Мы по-дружески обнялись.

По крайней мере, я себя успокаивала тем, что это были все-таки дружеские объятия. Ведь все друзья при встрече обнимаются. Когда мы с Джоанной видимся, она чаще обнимает меня до треска костяшек. Мальчики, когда здороваются, похлопывают друг друга по спине. Ну, а мальчик, здороваясь с девочкой… стоп, а я не видела никогда, чтобы друзья обнимались. Ладно, не буду обманывать. Хотя бы себя. Да, я эти объятия для меня воздух, свет и все, что нужно для жизни. Но я не могу ему так легко признаться, что он мне нравится до ужаса: все еще сомневаюсь в его чувствах. А вот сваливать все порывы обнять, потрепать по волосам, взять за руку, поправить одежду и все остальное, на то, что мы лучшие друзья — легко.

— И для тебя подарок имеется, — улыбнулась я, когда мы отлипли друг от друга. Иначе это не назовешь. Если страдаю я — страдают все вокруг. Что мне одной мучится из-за неразделенной любви? Пит тоже живет нашими объятиями. Точнее, если его влюбленность — правда.

Для него была заготовлена небольшая коробочка с парфюмом, который я подбирала по своему нраву. А почему нет? Все-таки я его обнимаю тысячи раз на дню. Запах, кстати, был божественный. Пит на радостях чмокнул меня в щеку. Легко, невесомо, нежно. Я тут же залилась румянцем и уже хотела вновь повторить то, во что сама не особо-то верила — мы друзья. Но Пит будто прочитал мои мысли.

— По-дружески, — сказал он и принялся копошиться в своем столе, закрывая, как назло, весь обзор своей спиной. Да чего же он там возится?

Наконец, он повернулся ко мне и протянул крошечный пакет, а в руках он зачем-то держал ключи с довольно-таки странным брелком. Но мое внимание было сосредоточенно на подарке. Нетерпеливо пытаюсь вытащить то, что там лежит. Мое любопытство мне только мешает, но с горем пополам я все-таки вытащила небольшую подвеску золотистого цвета в форме непонятно чего.

Как только оно оказалось у меня на ладони, Пит подставил рядышком свой брелок, и я все поняла. Это были две половинки сердца. На моей подвеске, цепочка от которой свободно болталась, был изображен замок, а на брелке Пита — ключ. Я нервно сглотнула. Он что издевается? Я топлю в себе чувства, которые так и рвутся наружу. Я всем своим видом пытаюсь выглядеть, как лучший друг, не каплей больше, а он вот так просто…

— Пит, — выдыхаю я. Мои глаза уже застилают слезы. Я не хочу терять его. Но и сказать о своих чувствах еще тяжелее. Так что нам, наверное, лучше всего просто не общаться. Да. Это тяжело. В какой-то степени это почти невозможно, но есть ужасное слово: надо.