– Послушай, Леш, ответь на вопрос… Он отвлеченный немного, я давно хотела спросить.

– Да...?

– Когда ты узнаешь, что кто-то вскрывает себе вены, какие мысли тебе приходят на ум? – Рита почувствовала кожей легкий шок, на мгновенье сковавший Алексея в момент, когда она спросила его о суициде.

– Что я думаю? Ну, мысли приходят самые неприятные. Я не знаю, насколько надо быть эгоистом, чтобы совершить такое.

– Эгоистом? Ты знаешь, что такое эгоист? – Рита удивилась его суждению и, как будто, не совсем поняла его, и это несколько удивило Алексея.

– Конечно, знаю, это человек, который думает только о себе.

– Правильно. Так почему ж тогда самоубийца эгоист? Он, наоборот, должен делать все для себя.

– Так и есть. Посмотри…, - Алексей вдруг понял, что не знает, как точно изъяснить Рите свое мнение, - ладно, лучше на примере. Я скажу, что как бы мне ни было плохо, как бы ни косила меня жизнь, как бы земля ни тряслась под ногами, как бы ни хотелось мне умереть, я никогда не покончу с собой, и все потому, что есть люди, которым я дорог. Я признаю, что я не одному себе принадлежу, и не буду отнимать себя у своих близких, потому что мне на них не наплевать. Так что…, - решил он подытожить, - самоубийство – это вершина эгоизма. Теперь понятно?

– Кажется, да, теперь понятно. – Протянула Рита с пониманием. Впервые Алексей почувствовал, что хотя бы частично переубедил кого-то, и это ощущение было приятным несказанно, почти как глоток свежего воздуха, полный и бодрящий.

– Давай пройдемся дальше, - предложил он, встав в полный рост и протянув подруге руку.

– Пойдем. – Рита встала и прижала плечи от ветра, который внезапно обнес ее холодным, пропитанным лесной влагой воздухом.

Небо понемногу темнело, и земля остывала, между стенами домов и деревьями низко сновали ласточки, на улице становилось свежее и, в то же время, немного спокойнее, еще двумя часами раньше куда ни глянь разгуливали парочки и веселые компании, но к двум часам дня улицы заметно опустели, молодежь понемногу скапливалась в привычных местах – в шумных семейных ресторанчиках, кафе и барах, на центральной площади, у памятников именитым ученым, корпусов академии и, конечно же, в студгородке – в зеленых дворах и на футбольных площадках.

Алексей с Ритой шли по безмятежным улицам и молчали. Им всегда было, о чем поговорить, и поэтому молчание никогда не было в тягость, они думали, вероятно, об одном и понимали друг друга почти как лучшие друзья.

– Леша, тебе нравится наш город? – Рита ловко шагала по бордюру, крепко держа Алексея за руку.

– Звездный?

– Конечно, Звездный. – Рита добродушно улыбнулась в ответ на его непонятливость.

– Этот город мне нравится. – Лаконично ответил он, выделив ударением слово “этот”.

– Нравится? – Переспросила она.

– Конечно…, речка, лес, горы, свежий воздух. К тому же, здесь так спокойно…, у нас, в Северогорске, я всегда боялся гулять поздно вечером.

– А здесь?

– А здесь не боюсь. Оттого мне тут и нравится, что нет всякого сброда, вроде бомжей и хулиганов.

– Мм… - Промычала Рита с пониманием. Она очень ценила то, как Алексей рассказывал ей о своих личных мыслях и переживаниях, а главное, о своих страхах – об этом уж точно рассказывают только тем, кому больше всех доверяют. – Скажи мне, Лешка, ты патриот?

– Нет. – Ответил Алексей, не раздумывая. – Я не патриот своей страны, если ты об этом.

– Да? А я патриот, я очень свою страну люблю, люблю свой город, Каменск-Уральский, люблю нашу природу.

– Я тоже люблю природу.

– Но…? – Спросила Рита, поняв, что чего-то он не договорил.

– Но я не люблю людей, которые все это разрушают. – Ответил Алексей и сделал паузу, чтобы решить, стоит ли высказывать все, что есть у него на уме на этот счет. И все же он высказал…, - и мне не очень нравится тип русского человека.

– Да? – То, что он сказал, стало для Риты большим открытием. – Почему? Что в русских тебе так не нравится?

– Например, халатность, лень, несознательность, еще это дикое стремление получать все бесплатно, этого я просто не понимаю. – Алексей продолжал изъясняться все неистовее, с увлечением и даже с некой злостью или обидой. – Что это за страсть – воровать, то у друга, то у государства, то еще у кого? И все любим получать на халяву – деньги, оценки на экзамене, товары, которые нам порой совсем не нужны, вместо того чтобы добиваться чего-то своим трудом. И еще ругаются, что правительство у нас несостоятельное и ворует, сами точь-в-точь такие же. Просто масштаб воровства зависит от масштаба деятельности.

– Тихо, тихо, Леша, - Рита не стала с ним спорить на этот раз, вместо этого она решила пойти ему навстречу. – О патриотизме не стоит спорить, у каждого он разный. Я знаю, что хоть ты и не патриот своей страны, но патриот своей планеты. – Она улыбнулась Алексею, как ребенку, которого понимает лучше, чем кто-либо из взрослых.

– Ну, теперь я бы и так не сказал. – Возразил он. – Я безумно люблю свою планету, но что творит на ней человек…

– Ты бы не умер на войне за него? – Выпалила Рита прямо в лоб, неожиданно для него.