– Нет, товарищ генерал.

Все вокруг с замиранием сердца следили за одним лишь человеком, он, в свою очередь, с трудом сдерживал панику, стараясь отбросить эмоции и дать холодный и четкий ответ:

– От челнока нет сигнала.

– Что случилось? – Генерал подошел ближе и остановился по его левое плечо. Его внешнее спокойствие действовало на всех вокруг чудотворной силой, но напряжение у темных экранов росло, трудно представить, сколько подавленных эмоций скопилось в одной комнате за одну минуту.

– Не могу знать, их просто нет.

– Это невозможно. – Сдержанно бросил Руденко.

– Товарищ генерал. – Из-за терминала в дальнем углу помещения поднялся молодой мужчина и виноватым, беспомощным взглядом посмотрел на командира. Тот лишь слегка обернулся, чтобы увидеть его лицо. – США запустили к объекту ядерную ракету, похоже, она взорвалась близко к Луне.

– Нет… – И тут словно пуля прошла через сердце, он вдруг коснулся той грани, когда дух и тело подкашиваются, будто срезанная трава. Генерал медленно опустился на стул и прикрыл лицо ладонью, чуть склонившись над столом.

– Связи по-прежнему нет. – Нервным голосом произнес связист.

– Можете больше не пытаться, они мертвы. – Генерал опустил руку, и все увидели его бледное, застывшее в унынии лицо. – Корабль погублен, теперь это просто стальной гроб для астронавтов.

На этом наступило траурное молчание, холодное призрачное дыхание ощущалось в воздухе в безмолвном лике обреченности.

– Товарищ генерал, - Руденко медленно повернулся к подполковнику, сидевшему справа от него, - может быть, “Кристи” еще исправна, ее могло не задеть импульсом.

– Не думаю. Механизм бомбы, наверняка, остался цел, но система управления, таймер – шанс меньше одного процента, что они работают.

– Можем ли мы убедиться…? – С надеждой спросил подполковник.

– Связь могла быть установлена только через корабль, на темную сторону никак не попасть. – Давая ответы, Руденко все ближе подходил к выводу, что о спасении пора было забыть, но уныние было против его принципов, и, с трудом собираясь с мыслями, он искал в голове решения. – Хотя, можно попробовать через спутник. Что у нас со спутниками в этом районе?

– Сейчас посмотрим, - отозвался один из диспетчеров. Центр управления вновь оживился, сотрудники искали возможные зацепки, и каждый старался внести свой вклад. – Китайский спутник через двадцать минут выйдет в нужную область.

– Китайский? – Ну что ж, попросим разрешения его использовать.

– Доложить об этом президенту? – Тут же поднялся подполковник.

– Нет, я уверен, сейчас для него это лишнее. Он и так отдал все полномочия по этому вопросу Кромешникову. – В глазах генерала блеснула светлая искорка надежды. – На какое время можно будет обеспечить связь?

– Скорее всего, на полтора часа, не больше.

– Ясно. Сколько осталось до столкновения с объектом?

– Один час, пятнадцать минут до нас, до Луны чуть больше часа.

– Хорошо, значит, время еще есть.

– Но, товарищ генерал, если мы узнаем, что таймер неисправен, мы не сможем починить его.

– Да, мы не сможем. – Здесь Руденко сделал ударение на слово “мы”, офицеры следили за движениями его лица, с трудом представляя его идею.

– Думаете…, кому-то удалось выжить?

Генерал думал лишь об одном человеке, странное, но доброе предчувствие вело его к единственно возможному выходу.

– Я надеюсь на это. Без надежды мы никто. – Почему-то в его словах было нечто обнадеживающее, и это слегка успокоило окружающих. Было это ключом к спасению или нет, но, без сомнения, теперь все эти люди были сплочены, как никогда.

Голубой шар поднимался все выше над морями темной стороны; полным любви и преданности взглядом Джей смотрела на него из горловины искусственного кратера, Алексей держал ее за руку над глубоким колодцем и неотрывно следил за ее глазами. Пусть лишь малая часть ее лица была видна под защитной маской, эти черты были самыми милыми и в тоже время полными величия и мудрости. “Нет и не будет на Земле глаз, прекрасных, как эти”, - думал он, провожая ее на последнюю, решающую миссию. Ее воля была непоколебима, намерения чисты и благородны, а в сердце теплилась любовь. Последняя улыбка озарила ее лицо, согрев одиноким теплым лучиком сердце Алексея, и, не сказав ни слова, она отпустила его руку и устремилась вниз по черной нити ко дну кратера.

Он проводил ее в темную нору, мысленно пожелав ей удачи, и поднялся в полный рост над недвижимой лунной пылью. Здесь, на поверхности, по-прежнему царила безмятежность, кривая линия горизонта вдалеке отделяла холодную серую равнину от необозримого звездного купола; там, за хребтом гигантского кратера, соседний виток Млечного Пути сияющей дорожкой поднимался от тверди лунного поля к бесконечности. Расслабленно поворачивая голову, он провел глазами по линии горизонта, что тянулась вдалеке за обрывом. Больше всего ему хотелось с глубоким вдохом наполнить грудь свежим горным воздухом, но все, что было у него – воздух с примесью озона, сжатый в баллоне. Он дышал почти совсем спокойно, сердце устало вздрагивать каждую секунду, теперь волнение было только в мышцах, подсознание по-прежнему держало их в напряжении. На закате земной жизни в нем проснулось инстинктивное волнение, как у всей живой природы, но он не стремился, как животное, укрыться, спрятаться в норе – помимо инстинктов у него была воля, сильнейший социальный принцип, который не оставлял ему пути назад.