– Верите вы мне потому, что знаете - я не лгу, - отозвалась Арна, проигнорировав грубое обращение.
– А вообще вы правы, я должна объясниться. Когда я прочитала сэра Дальстона в зале совета, я поняла также, что он намерен вывести орден за пределы города, а потом героически, но - уж простите - совершенно бессмысленно погибнуть в поединке с демоном. И тогда я подумала, что лучше ему присоединиться к нам.

– Сперва я желаю получить ответ на один вопрос, - жестко проговорил ла Мар и, не скрываясь, положил руку на рукоять меча.
– Сударыня, зачем и за что вы убили сэра Дильгерта?

Арна помрачнела. Она уже отвечала сегодня на этот вопрос сэру Лайорну, и рыцарь измучил ее дополнительными расспросами и проверками каждой из своих версий.

– За убийства, за насилие над женщинами, за подлость, беспринципность, за убийство отца и за многие другие преступления, доказательств которым не было и не могло быть, но которые не могли оставаться безнаказанными, - отчеканила она.

Глаза ла Мара изумленно расширились, на лбу вздулись вены, а лицо побагровело. Но сэр Лайорн, хорошо знавший командира, успел вскочить и заговорить раньше, чем магистр выхватил меч.

– Это правда. Я давно подозревал Дильгерта в некоторых грязных делах и даже сумел установить его вину, но доказательств было бы недостаточно даже для самого строгого суда. Я не поручусь за отцеубийство, но все, что касается насилия и лишения жизни женщин - чистая правда.

Арна тяжело вздохнула и закрыла глаза. Каждый раз, когда ей приходилось прибегнуть к своим способностям, чтобы побудить кого-либо поверить ей, Танаа чувствовала себя предательницей, лживой и подлой, способной лишь манипулировать другими, обманывать ради достижения своих целей. Девушка ощущала себя грязной, и даже мысль о том, ради чего она это делает, не помогала справиться с чувством испачканности. Все же цель далеко не всегда оправдывает средства…

“Не всегда, но часто” - говорила она себе, раз за разом сталкиваясь с необходимостью обмануть кого-то еще, заставить поверить ей, даже если она говорила правду.

Необходимость? Да. Но… единственный ли это путь?

Арна не знала. Она знала только, что времени становится все меньше, что разоренный мир все ближе, и она должна спешить.

И потому она в очередной раз потянулась к чужому сознанию, подчиняя его на краткое мгновение себе и внушая стремление поверить ей, довериться, принять ее слова как истину и не удивляться странной перемене отношения.

Закончив с ла Маром, Танаа сосредоточилась на поиске Орогрима и Мантикоры. Орк, к ее беспокойству, не отозвался, зато Талеанис ответил быстро.

“Арна? Где ты?” - эмоциональный фон, исходивший от полуэльфа, мгновенно нарисовал девушке презабавнейшую картинку облитого теплой водой кота, до того мирно дремавшего на солнышке, и она едва сдержала смех.

“Я вместе с Гундольфом и еще… двумя рыцарями. Мы в безопасном месте. А ты где, и что с тобой? И… Грим, он тоже с тобой?”

“Да. Мы, наверное, тоже в безопасности, если можно старую заброшенную тюрьму с эшафотом считать таковой… Я в полном порядке, да и твой братец, как отоспится после приема крагакха, тоже будет в норме”

“Как вы выбрались?”

“Арна, ты себе не представляешь! Нас нашла Лианна!”

Выслушав сбивчивый, полный восторгов и страхов за полуэльфу рассказ Мантикоры, Танаа успокоилась. Теперь дело оставалось за малым - собрать всех вместе и озвучить им свой план.

– Несмотря ни на что, Повелитель, я продолжаю считать, что вы зря так легко доверились этому человеку, - Маар-си низко склонил голову, упрямо закусив губу, и приготовился к новому проявлению гнева демона.

Однако на этот раз ему повезло. Левиафан уже отошел от легранова обаяния и умелой лести и вновь начал прислушиваться к советам и мнению своего первого помощника, который ни разу не подводил князя-герцога.

– Но ты сам привел его ко мне, - резонно заметил он.

– Конечно, Повелитель. Я проверил его своими методами, но вы же понимаете, что в отличие от ваших они не дают стопроцентной гарантии.

Левиафан глухо заворчал. Вслушавшись в тональность звука, париасец спокойно выпрямился - угроза миновала, теперь хозяин сердит только на себя, а от помощника будет ждать лишь совета.

– Ты прав, раздери меня Бездна! Я зря был столь откровенен с этим хлыщом. Впрочем, если он не оправдает моего доверия - мою ошибку несложно поправить: мертвым он никому ничего не скажет.

– После должной обработки трупа - не скажет, - педантично поправил Маар-си.

– Да, конечно. Но в целом мне понравился этот смертный - он производит впечатление человека, который может быть мне полезен. Но не упрется ли он, если придется делать грязную по меркам людей работу? К примеру, убить ребенка, или еще какую-нибудь ерунду в таком же роде?

Париасец негромко рассмеялся.

– Что вы, Повелитель! Как раз чрезмерными и глупыми предрассудками ваш потенциальный раб не отягощен. Он, помнится, однажды очень ловко выкрутился из непростой для него ситуации, в полной мере проявив гибкость собственных моральных принципов.