Легран задержал дыхание, определяя присутствие кого-то еще в помещении, где он оказался, и тут же повернулся налево, опускаясь на оба колена и склоняя голову. Он уже не видел, как из дымки вышел париасец, глубоко поклонился и отошел чуть в сторону, с интересом наблюдая и за своим господином, и за шевалье.

И если бы один или второй как-либо смогли бы прочесть потаенные мысли Маар-си, они бы очень удивились. Причем удивление Левиафана оказалось бы для его правой руки смертельным.

“Все складывается как надо, - думал тот, пряча улыбку за вечно непроницаемой маской.
– Лианна под надежным присмотром, она сделает все так, как мне надо. Ошибки произойти не может, для ошибки просто не оставлено места. Главное, чтобы Легран все сделал правильно… нет, он в любом случае поступит согласно плану. Главное, чтобы Повелитель не вытворил чего-либо непредсказуемого. Он единственный, чьи действия я не могу просчитать. Ну, если не считать де Вайла, но и его я все же сумел предугадать. Когда же он вернется в игру? Хорошо бы, не сейчас, с него ведь станется… Впрочем, нет, он не станет этого делать. Да и не сможет. Давай же, шевалье Легран т’Арьенга, не подведи меня”.

– Это и есть твой хваленый протеже?
– пророкотал тяжелый, немного скрежещущий голос. Легран, помня наставления Маар-си и понимая, что обращаются не к нему, не шевельнулся и не издал ни звука.

– Да, Повелитель, это он, - почти с гордостью ответил париасец.

– И ты считаешь, он и впрямь должен оказаться ценным приобретением?

– Безусловно. Он умен, хитер, ловок, храбр и достаточно беспринципен для того, чтобы стать вашим верным и преданным слугой.

– А что он сам думает об этом?

– Он боится, как и любой на его месте, - усмехнулся Маар-си.

И Легран разозлился.

– Ничуть, - презрев все наставления, т’Арьенга поднял голову и посмотрел в упор на того, кого париасец - а в мыслях и он сам - называл Повелителем. И замер, не в силах отвести взор от того, кто предстал пред ним.

Коричнево-зеленая, в багряных разводах чешуя покрывала все тело Левиафана. Рудиментарные крылья, не предназначенные для полета, плащом лежали на плечах и спине, расходясь посередине, где топорщился острый шипастый гребень, переходящий на мощный хвост. Лысую голову венчали острые, изогнутые назад рога, над глазами, на месте надбровных дуг, красовались темно-коричневые костяные наросты с заостренными краями, сверкающими золотом - демон не брезговал своеобразной косметикой. Полная длинных и даже на вид невероятно острых зубов пасть приоткрылась в странной усмешке, меж краев плоти, заменявших Левиафану губы, змеился узкий раздвоенный язык, являвшийся, как понял Легран, лишь украшением - говорить, имея такой язык, невозможно.

– Кто позволил тебе открыть рот без разрешения, человечье отродье?
– взревел демон, поднимая левую лапу. Но в глазах т’Арьенги промелькнули чувства столь смешанные, что Повелитель замешкался.
– Если хочешь что-то сказать, говори: это твой последний шанс!

– А я не знаю, что сказать, - нагло заявил шевалье, пожирая Левиафана глазами.
– Я настолько… восхищен, шокирован и счастлив, что и правда впервые в жизни просто не знаю, что сказать. Да и не особо-то хочу что-либо говорить! Я на многое надеялся, на многое рассчитывал, но чтобы так… Нет, даже в самых смелых мечтах не допускал такой мысли!

– Восхищен? Шокирован? Счастлив?
– озадаченно переспросил демон, медленно опуская лапу.
– Я не совсем тебя понимаю, человек.

Маар-си медленно отступил в тень, пряча взгляд. Хотелось расхохотаться во все горло, плясать от радости, хотелось расцеловать замечательного шевалье и выпить с ним на брудершафт, хотелось… Но сейчас было не время, и неуместной радостью он мог бы лишь испортить все то, чего одним проявлением своей невероятно везучей наглости сумел добиться т’Арьенга.

– Простите, Повелитель, я недостаточно подробно высказался, - Легран поднялся на ноги, не отводя восхищенно-преданного взора от демона.
– Я не знаю, как объяснить так, чтобы вы с высоты своего величия могли бы понять чувства, обуревающие ничтожного человека…

– А ты попытайся как-нибудь, - Левиафан усмехнулся, довольный льстивой речью шевалье, и уселся на свой трон. Т’Арьенга невероятным усилием воли подавил волну тошноты при виде искаженных вечной мукой лиц девушек, чьи головы служили демону подлокотниками.

– Я всю жизнь искал нечто великое, нечто завораживающее настолько, чтобы хотелось каждый вздох свой до последнего отдать ради наслаждения быть причастным к этому невероятному и непредставимому! То, что каждый удар сердца насыщает адреналином, когда каждая секунда жизни оказывается наполнена смыслом существования до предела, когда… - он захлебнулся собственным восторгом, продолжая пожирать визави взглядом.
– Вам это не в новинку, для вас это жизнь и ее естественное наполнение, а я мог лишь мечтать прикоснуться хоть к краю некоего великого события, которое изменит этот заплесневевший, застоявшийся, скучный мир, преобразит его до неузнаваемости, переродит самое представление о смысле и жизни! Повторюсь, я не смел надеяться, что такое и впрямь может произойти со мной, но сейчас, когда я удостоился чести увидеть вас, Повелитель… Я не верю, я даже мысли не допускаю, что вы, осенив собой этот гнилой мир, не сотворите здесь нечто настолько грандиозное, что все прежние императоры, боги, великие маги и прочая мелочь навеки сгинут в людском забвении.

– Считаешь, я намерен захватить этот мир?
– наросты, заменявшие демону брови, слегка приподнялись.

– Я не допускаю мысли, что ваши намерения менее велики, - шевалье склонился в глубоком поклоне.

– Ты недалек от истины, человек, - Левиафан рассмеялся низким, клекочущим смехом.
– Но все же ты ошибаешься, как свойственно твоему племени: я намерен не захватить мир, а уничтожить его!

Глаза т’Арьенги вспыхнули алчным пламенем.

– В таком случае можете считать, что с этого мгновения у вас нет служителя более преданного и в большей мере разделяющего ваши цели, нежели я, - решительно проговорил он, глядя князю-герцогу в глаза.

– Это надо еще доказать, - с ноткой ревности в голосе заметил из своего угла Маар-си. Легран одарил его презрительным взглядом, в котором сквозило превосходство, и вновь поклонился демону.

– Я докажу, - коротко сказал он.

– Конечно докажешь, - хмыкнул Левиафан.

– Одно ваше слово, Повелитель, и я…

– Разумеется. Но я вижу, тебя терзает любопытство. Спрашивай, и я отвечу… если, конечно, ты не спросишь чего-либо, на что я отвечать не желаю, в этом случае я…

– Вы оторвете мне глупую голову, Повелитель, и правильно сделаете, - елейным голосом не проговорил - пропел шевалье.