Я замерла.

— Погоди-ка, чего? — Ну, это принесло желаемый эффект. Я выскочила из кровати. — Со мной все хорошо. Супер. Мне просто надо... — Мой мозг едва ли проснулся вместе с телом. — Не знаю что. Но мне нужно что-нибудь.

— Кофе, — предложил он.

Я могла бы зацеловать его.

— Да, — шепотом выдала я.

— Уже поставил вариться. Может, душ поможет тебе.

Он, конечно же, был прав.

Открыв глаза так широко, как только возможно, я поплелась к ванной. Он крикнул мне в спину:

— Я буду внизу. — Когда я закрыла дверь, он напомнил: — Не запирай дверь, мышка. Я бы не хотел, чтобы ты там уснула и утонула в воде.

Я усмехнулась, но не стала дерзить. Просто закатила глаза, подняла свои выпрямленные волосы наверх и забралась под теплые брызги воды, осторожно, чтобы они не попали на лицо. Как только проснулась окончательно, я намылилась, сполоснулась и выбралась наружу.

Этот дом был как одно гигантское, теплое объятие.

Кровать была удобной. Душ теплым и приятным. Огни ванной согревали мое обнаженное тело, высушивая меня, когда я впитывала их, как солнечный свет. Тут было как в пятизвездочном отеле. Или как я себе представляла его. Я никогда не останавливалась в отеле прежде, и тем более в пятизвездочном.

Пока я стояла обнаженная, то думала о Льве, и почему он привел меня сюда. Я еще не разгадала его. Он казался искренним, но мое прошлое говорило мне, что ничего не бывает просто так.

Мысленно я была готова к тому, что все полетит к чертям.

Перед тем как пошла вздремнуть, я положила одежду в ванную. Я оделась в то, в чем была, когда вернулась с похода по магазинам с Нас. Убрав заколку с волос, я пригладила их, как говорил парикмахер, иначе они начнут курчавиться. Что-то такое. Чтобы это не значило.

Мой макияж все еще прилично выглядел. Я была удивлена, сколько макияжа пришлось наложить, чтобы получить «естественный» вид. Я посмеялась сама с собой. Это правда было глупо.

Когда мы покинули прекрасный салон и добрались до машины, Нас передала мне маленькую сумочку. Нахмурившись, я заглянула внутрь.

Вся дорогая косметика, которую визажист использовал на моем лице, лежала внутри.

— Чт... — я ахнула, — зачем?

Она пожала плечами.

— Тебе идет, и ты не получишь тот же эффект с дешевой косметикой, которую мы купили. — Она заметила мой очевидный дискомфорт и попыталась успокоить меня. — Ты можешь и не пользоваться этим, но я не могу вернуть ее. Я была бы рада, если бы ты все же пользовалась косметикой.

Я по-прежнему была не уверена.

Она попыталась еще разок, при этом выглядя скучающе.

— Тем более у клуба есть репутация — у нас самые красивые девушки в стране, — она искоса взглянула на меня. — Ты подпортила бы планку своим дешевым макияжем.

Тогда я улыбнулась.

— Спасибо, Настасья.

Она ответила:

— Всегда пожалуйста, Мина.

Взяв туфли в руку, я спустилась вниз по лестнице и увидела, что Лев держал Лидию на руках, пока наливал две чашки кофе. Она что-то бормотала, схватившись за его лацкан крошечными пальчиками, и он поцеловал ее в макушку.

Я откашлялась у двери, не желая прерывать их.

— Прости.

— Не стоит извиняться. Мирелла придет через пару минут. — Он тут же ответил на мой незаданный вопрос. — Няня Лидии. Ты часто будешь ее видеть, — Он передал мне чашку с кофе. — Извини, но я не знаю, как именно ты пьешь его.

— Крепкий черный, — пробормотала я, улыбнувшись в благодарность. Я сделала медленно глоток, и кофе оказался удивительным. Я не могла устоять и наблюдала за пухлощекой, с длинными ресничками малышкой. Моя грудь сжалась в благоговейном трепете. — Она такая чудесная, Лев.

Он немного отклонился, чтобы взглянуть на дочку. От его нежного ответа я почти потеряла сознание.

— Она моя жизнь.

Тепло накрыло меня, оставив гадать, что же я такого хорошего сделала в жизни, что заслужила встретиться со Львом Леоковым? Что бы это ни было, я была благодарна.

Малышка повернулась и, наконец, заметив меня, начала бормотать:

— Zhena. Zhena. Zhena.

Улыбаясь, я сморщила нос.

— Что она говорит?

Лев внимательно наблюдал за мной.

— Она не знает твоего имени. Она зовет тебя своей версией «леди» по-русски.

— Ох, так ты русский? — глупо спросила я

Лев ответил мне снисходительно, и я порадовалась, что он не назвал меня тупицей.

— Да, с обеих сторон — мамы и папы.

— Ого, круто, — сказала я. И затем последовала долгое, неловкое молчание.

Наконец, что казалось почти часом, Лев спросил:

— А где твоя семья, Мина?

Мой ответ был резким.

— Мертва. Я сирота. Не знала своего отца. А мать умерла, когда мне было двенадцать. Моя бабушка не захотела приютить меня, поэтому меня отправили в приемную семью. Я убежала, когда мне было семнадцать.