— Если большинство преступлений являются банальными и глупыми, то лишь потому, что большинство людей можно охарактеризовать такими же словами.

Гэвин был удивлен ее комментарием.

— Таково ваше мнение о человеческой природе? Что большинство людей глупы?

— Да. Исключения лишь подтверждают правило. Некоторые люди бросают вызов любителям искать простые объяснения. Как и некоторые преступления. И это — одно из таких преступлений.

— Некоторые люди бросают вызов любителям искать простые объяснения... — повторил Гэвин. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что несколько исключительных людей стоят выше большинства. Для них существуют другие правила. Их преступления тоже отличаются от остальных. В этом убийстве нет ничего банального и глупого, как и в преступнике, который его совершил.

Гэвин никогда не встречал такую женщину. Он с любопытством смотрел на нее, а затем — что было для него совсем не характерно — решил сделать шаг в неизвестность.

— Я совершенно уверен, что вы, мисс Грин, являетесь одной из таких исключительных людей.

Он ждал ее отрицания, вспышки гнева, но ничего подобного не произошло. Посчитав это за поощрение, он решил продолжить. Голос его стал звучать на пару тонов ниже.

— И по этой причине я хотел бы узнать вас получше.

Она продолжала смотреть на него, и по выражению ее лица нельзя было ничего прочесть. А затем она спросила:

— Мы здесь закончили?

— Мы здесь закончили, — утвердительно повторил Гэвин.

Он смотрел, как уголки ее изящных губ чуть дрогнули и потянулись вверх в подобии слабой улыбки. Казалось, сейчас ее забавляла некая, понятная только ей, шутка.

— После вас, сержант.

Мягкий послеполуденный свет проникал сквозь кружевные занавески в самодельную комнату для допросов. Пылинки дрейфовали в воздухе. Констанс наблюдала, как агент ФБР тихо расхаживал из стороны в сторону, и его черная фигура переходила из тени в свет и обратно. Он перемещался так неслышно, что больше походил на призрак, чем на человека. Пендергаст вел себя подобным образом с тех пор, как Констанс спустилась со своим отчетом из номера, который раньше занимал МакКул. Пендергаст казался ей непостижимым, как мифический Сфинкс. Подобная непредсказуемость делала его таким... интригующим.

— В этом нет никакого смысла, — пробормотал он.

Она ждала, зная, что он разговаривает не с ней. А он все продолжал расхаживать по комнате.

— Корабль, — продолжил агент, — был замечен пробивающимся сквозь бушующее море недалеко от маяка Халф-Уэй в заливе Каско на закате 2 февраля 1884 года примерно без десяти минут пять пополудни. Согласно записи в журнале рыболовного судна «Монктон», он двигался со скоростью около десяти узлов. «Замок Пембрук» должен был обогнуть мыс Элизабет примерно в полшестого вечера. Пик прилива пришелся на одиннадцать двадцать пять ночи, но из-за северо-восточного ветра должен был начаться шторм. Если корабль затонул до одиннадцати двадцати пяти ночи, обломки и тела должно было вынести на берег приливной волной, и их должны были обнаружить. Но этого не произошло. Следовательно, корабль после наступления прилива перевернулся и пошел ко дну. Предполагалась стабильная скорость в десять узлов: учитывая, что это был пароход, он мог поддерживать такую скорость постоянно. «Замок Пембрук» должен был обогнуть мыс Энн примерно без пятнадцати минут полночь и достичь безопасной гавани Глостера.

Поворот, ходьба, поворот, ходьба.

— Но судно не было замечено в зоне мыса, и он так и не достиг гавани. Следовательно, корабль должен был завершить свой путь между одиннадцатью двадцатью пятью и одиннадцатью сорока пятью ночи — что уводит произошедшую катастрофу прямо к побережью Эксмута, — он покачал головой. — Но в этом нет никакого смысла.

— Для меня это имеет смысл, — возразила Констанс.

Пендергаст взглянул на нее.

— И какой же, ради всего святого, ты видишь в этом смысл?

— Ты считаешь, что корабль затонул у самого берега Эксмута. Это объясняет то, почему историк вернулся сюда — он пришел к такому же выводу, что и ты. Quod erat demonstrandum [50] .

— Cum hoc, ergo propter hoc [51] , — он терпеливо покачал головой. — Эта сырая гипотеза может объяснить, почему историк сосредоточился на этом районе. Однако она явно не учитывает явление, известное как «продолжительное стояние приливной волны».

— И что же значит, скажи на милость, «продолжительное стояние приливной волны»?

— Это явление также известно как «малая вода». Через полчаса после прилива, когда приливное течение прекращается, наблюдается стояние малой воды продолжительностью около полутора часов. Это означает, что крушение у берегов Эксмута должно было произойти чуть ли не на самих эксмутских скалах и пляжах.

— Почему?

— Из-за ветра. Ветер был северо-восточный. Береговая линия образует крюк, поскольку тянется к мысу Энн. Этот крюк подобен сети: любой мусор с затонувшего корабля, гонимый ветром на юго-запад, не мог его миновать. Тела и обломки должны были оказаться на берегу.