…один миллион девятьсот тысяч сто восемьдесят три, один миллион девятьсот тысяч сто восемьдесят четыре…

Получилось у меня неплохо. Пленный турецкий картограф – специалистов мы обычно щадили – сказал, что он не смог бы начертить карты лучше. Конечно, мерзавец льстил. Конечно, мне было приятно. Лесть считалась в порядке вещей в наше время. Потом я стал думать, что делать с картой дальше. И придумал – послал ее с гонцом к своему кузену Владу Цепешу, известному вам как граф Дракула. Хотя с чего это вдруг вы понизили милейшего князя до жалкого графского звания, не пойму. Впрочем, мне все равно. Птицы все летят и летят над Кишиневом, и я уже где-то там. С ними. Один миллион девятьсот девяносто девять тысяч девяносто пять…

Гонцу я велел передать, что карту эту мы захватили у турецкого чародея, убитого в схватке. И будто это ведовская карта, глядя на которую каждый поймет: Трансильвания и Молдавия – зачарованные места мира. Гонец все сделал. Бедняга – кузен велел зашить ему в живот живую кошку. Влад Цепеш не любил дурных вестей.

Поэтому могу вас заверить, что даже если человек по имени Прометеус Балан выстрелит себе в висок, чары не рухнут и мир не исчезнет. По очень простой причине, ясной уже вам самим.

Никаких чар нет.

О, вот еще одна. Один миллион девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто семь…

И если этот бедолага, которого я не знаю, но искренне ему сочувствую, убьет себя, то сделает это совершенно напрасно. Он стал жертвой розыгрыша, который предназначался вовсе не для него. Что ж, такова судьба Прометеуса Балана. Он, как и многие другие, пытавшиеся разгадать тайну Молдавии, – просто осел!

Почему ни одному из вас не пришло в голову спросить об этой тайне у меня?! Единственного человека, при котором Молдавия была страной в полном смысле этого слова. Моя Молдавия, Молдавия Штефана Великого, была независима. Она умело воевала и процветала. Народ был един, хоть говорили они на разных языках. Не подумайте, что я хвастаюсь. Впрочем, я хвастаюсь. Но чем? Реальными достижениями.

Так вот, людям, которые хотели бы сделать Молдавию процветающей, гордой и поистине независимой страной, не мешало бы поинтересоваться, как это сделать, прежде всего у меня. Человека, который когда-то сделал Молдавию процветающей, гордой и поистине независимой страной. И я бы ответил. Чего мне скрывать? Скоро мой счет достигнет двух миллионов, и я улечу, усевшись на крыло одной из птиц, в самые небеса.

Что? Нет, не гуси. Кажется, журавли. В общем-то, мне повезло, что подсчет завершается осенью, когда надо мной кричат перелетные стаи. Было бы обидно улететь на крыле вороны на свалку за городом! Нет, к счастью, это журавли.

…один миллион девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто семь, один миллион девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто восемь… девять…

Итак, вы бы спросили, а я бы ответил. Я бы сказал вам: слепцы, никакой тайны Молдавии нет. И тайны Фриниха нет. Как и тайны Прометеуса и его предшественника Прометея. И если вы перестанете относиться к ней… да-да, я снова о Молдавии.

Так вот. Никакой тайны Молдавии нет. И если вы перестанете относиться к этой стране как к проклятому месту, а я так и делал, она перестанет им быть. И вы получите ту Молдавию, какую хотите. Как получил ее я.

…два миллиона.