Он кивнул сам себе и отложил подарок. Потом. А сейчас его внимание привлекли другие подарки. Открытки с поздравлениями от сокурсников — он сам послал нечто подобное. Мелкая монета — от Дурслей. Гарри ухмыльнулся. Кажется, дорогие родственники были рады приплатить, чтобы его никогда больше не видеть.

Коряво сделанная флейта — от Хагрида. Мальчик пожал плечами и засунул поделку в тумбочку: подальше с глаз. С Хагридом он не общался и подарок казался странным. Потом покажет его Гермионе.

А последний сверток наставил его насторожиться. Внутри было нечто магическое — он уже умел чувствовать магические ауры предметов и мог точно сказать. Не враждебная. Но кто станет посылать ему вещь, которая буквально сочится магией?

Гарри осторожно развернул сверток, стараясь не коснуться предмета внутри. На пол упало что-то серебристое и невесомое. И клочок пергамента сверху. Мальчик также аккуратно поднял записку.

«Твой отец отдал эту мантию мне на хранение. Настало время вернуть ее сыну. Используй ее с умом».

И все. Ни подписи, ни пояснений. Поттер нахмурился. Слишком много странностей. Мантия? Он присмотрелся. Если это и мантия, то из странного материала. Прикасаться к ней ему не хотелось — от магического фона покалывало кончики пальцев. Что будет, если он прикоснется к ней — или оденет?

Нет. Знакомство с магическим миром уже успело научить юного волшебника одному — не прикасаться к странным магическим вещам. Во избежание.

И поэтому Гарри Поттер взял старый пакет и осторожно затолкал в него странную мантию. Пользуясь какой-то палкой. И запихал пакет на дно чемодана. Пусть посмотрит Гермиона, она лучше него разбирается во всяких магических штуках. А пока ее нет, пусть будет подальше.

И мальчик с легким сердцем побежал вниз. Скоро будет завтрак, на который он не хотел опаздывать. А дальше будет видно.

***

Ночной Хогвартс обладает своей особой прелестью. Темная в ночном полумраке фигура скользнула в неприметный коридор. Ни факелов, ни светильников — только густая почти осязаемая тьма вокруг.

Северус присел на корточки, сливаясь со стеной. Если Барон прав — а так оно почти всегда и было — чуждая этому миру сущность пройдет здесь. Зельевар догадывался, кого увидит. Но вел себя так, будто он ничего не знает. Ведь Барон не сказал ему имени? И потом никто не сможет обвинить…

Легкое движение. Не воздуха — жизни. Все живое излучает энергию и опытный менталист умеет это чувствовать. А Северус мог даже определить степень физического и психического состояния. Существо, которое шло недалеко, распадалось.

— Какая неожиданная встреча, Квирринус, — Снейп вышел прямо перед мужчиной в тюрбане, загородив дорогу. Он так и думал. Заика Квиррелл. С чуждой сущностью в своем теле. Зельевар даже удивился, как он раньше этого не почувствовал — настолько сильным сейчас было иное присутствие. — Вы куда-то торопитесь?

— Ссеверусс, — Квиррелл говорил странно — не заикаясь, но теперь почти шипя. И это шипение казалось странно знакомым. Снейп нахмурился, пытаясь вспомнить. — Я сспешшу.

— Я чувствую в тебе ментального двойника, — почти спокойно произнес Северус, крепко сжимая палочку. Это был риск… но не больший, чем присутствие этого существа и дальше в школе. О детях зельевар не волновался — ему было все равно. Но само присутствие этого нарушало магическое равновесие замка. И, конечно, влияло на тех, кто здесь жил. И на него тоже.

— Собираешься заняться экзорцизмом? — теперь Квиррелл говорил чисто, без заиканий и шипения. Снейп тревожно шевельнулся. Что-то было не так. И чуждое присутствие стало ощущаться слабее.

— Я не могу допустить присутствие одержимого в Хогвартсе, — почти спокойно сказал он. На грани слуха возник тонкий и очень пронзительный звук. Он, казалось, шел отовсюду. Зельевар увидел лицо Квиррелла — слишком спокойное для этой ситуации.

— А если это допускает Дамблдор? — Квиррелл чуть улыбнулся и сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними. — Неужели директор ничего не заметил?

— Он сам тебе так сказал? — оскалился Снейп, чувствуя, как забилось сердце. Альбус… на этот раз ты перешел все границы. Магия такого не прощает.

— Если ты не дашь мне пройти, то умрешь, — звук нарастал. Северус невольно завертел головой, отмечая, что Квиррелл отходит все дальше. А потом… его накрыло. В глазах резко потемнело, а грудь сдавило так, что стало невозможно дышать. Мужчина пошатнулся и упал на колени, сжимая голову. Мыслей не осталось — только странный пронзительный звук, который казалось разрывал череп изнутри.