После чая отчет пошел быстрее, я постаралась с головой окунуться в дело. Если честно, удалось мне это далеко не сразу, перед глазами то и дело мелькали пейзажи гор. Раньше, с дедушкой мы часто ходили в походы, а сейчас… что-то стало не до них. Работа, дом, редкие вылазки в кинотеатр. Нет, я не жалуюсь. Есть люди, которые могут об этом только мечтать, но все-таки иногда хотелось чего-то большего, масштабного, волшебного что ли. Именно поэтому шанс стать поприсутствовать при извлечении капсулы так не хотелось упускать. Для нашего небольшого городка – это событие огромного масштаба, не удивлюсь, что потом об этом будут в школах рассказывать.

Резкая боль, дернувшая руку, заставила невольно сделать пару ошибок в отчете. Отогнув рукав, я с изумлением увидела, что еще утром нормальный рисунок растекся по коже, а рука в этом месте опухла. Пришлось вновь отрываться от отчета и искать какую-нибудь обезболивающую мазь. До конца рабочего дня осталось всего ничего, так что можно и потерпеть, а завтра сходить в салон и спросить, что происходит. Может быть, что-нибудь путное от боли посоветуют, а то по больницам ходить времени нет, еще собраться нужно успеть.

– Лер, там к тебе пришли. – Крикнула мне одна из коллег.

– Кто?

– Не знаю, мужик какой-то.

Подумав, что это Санька пришел, я рванула с места, возникающие в последнее время ссоры, меня порядком напрягали. Вот только в холле офиса меня окликнул совершенно незнакомый мне человек.

– Валерия Изотова?

– Да. – Быстро оглядела я невзрачного мужика. Потертый пиджак, заштопанные в нескольких местах брюки и приторный запах, толи гнили, толи грязи выдавали в нем человека с большими финансовыми проблемами. Интересно, что ему от меня нужно?

– Вам просили передать. – Мужчина сунул мне в руки небольшую коробочку.

– Что это?

– Тебе пригодится. – Сверкнув неожиданно ясными синими глазами, произнес он и, покачиваясь, пошел к выходу.

По правилам безопасности вскрывать коробочку пришлось в холле, перед охраной. Увидев то, что находилось внутри, я несколько минут не могла говорить, а из глаз лились слезы… Компас. Дедушкин компас. Мама рассказывала, что он даже в молодости никогда с ним не расставался. Однако за несколько дней до его смерти он пропал и как бы его не искали, найти не смогли.

– Стойте! – Крикнула я, выбегая из здания в надежде увидеть принесшего компас мужчину, но его нигде не было видно. Он словно испарился в толпе.

Вернувшись в офис, я еще около часа никак не могла взять себя в руки, только звонок Светки заставил меня поторопиться и все-таки закончить отчет.

Спрятав компас во внутренний карман сумки, я попрощалась со всеми и пошла домой. Возле выхода меня ждала Светка.

– Ой, Лер, ты что-то, и правда, неважно выглядишь. – Всплеснула руками она. – Что-то случилось?

– Да какой-то бомж дедушкин компас мне принес, представляешь?

– Ничего себе! Покажешь?

С трудом поборов в себе желание спрятать памятную вещь от чужих глаз и рук, я вытащила компас. Металлический корпус с инициалами, треснувшее, но все еще прозрачное стекло, показывающая на север стрелка – он все еще работал, как часы. Дед любил говорить, что таких вещиц уже не делают. Что сказать? Качество обалденное, с таким и в тайге очутиться не страшно.

– Прикольный компас, но обычный, таких раньше пачками делали. – Пожала плечами подруга.

Мне же отчего-то стало очень обидно. Неужели нельзя было проявить чуточку больше уважения к памятной для меня вещи? Я же ей сотню раз рассказывала, насколько близки мы были с дедом. Может быть, это единственное, кроме памяти, что у меня от него осталось? Выхватив компас из рук Светы, я засунула его обратно в сумку, окончательно решив больше никому его не показывать.

Вечер, дом и тишина… Санька сегодня с четырех, так что можно немного отдохнуть, не торопясь готовить ужин. Встав у окна, я задумчиво разглядывала засыпающий город. Кое-где свет погас уже до утра, а кто-то, как и я, еще и не думал ложиться. Компас как-то незаметно скользнул мне в руки, словно живое напоминание о дедушке. Поглаживая знакомые с детства царапины, я впервые без слез вспомнила о дорогом мне человеке. «Дедушка». Это простое слово даже сейчас, спустя 7 лет после его смерти, вызывает в моей душе настоящую буру эмоций. Он был разным, плохим и хорошим, добрым и злым, правильным и неправильным. Он легко мог наколоть дрова, растопить печь или даже заштопать порванную рубашку. Более разностороннего человека я не знала, казалось, он может все. Нет, он не был идеальным, таких людей в принципе не существует. Бывало, дедушка был со мной очень строг, даже мог покричать. Просто, он занимал большое место в моей душе, поэтому очень многое прощалось. А потом… Потом мой дедушка сломался. Оказалось, что жить без любимой жены ему тяжело и сил уже почти не на что не осталось. Перед смертью он начал частенько прикладываться к бутылке, лишь изредка вновь становясь прежним – в наши редкие походы в горы. Там он никогда не позволял себе выпивать. Он всегда говорил, что никогда нельзя недооценивать гор.

– Лер, ты дома? – Вырвал меня из воспоминаний голос мужа. Блин, я же ужин так и не приготовила.

– Да. Я тут.

– О, компас. – Улыбнулся Санька. – Неужели тот самый?

– Да, представляешь, мужчина какой-то сегодня в офис принес.

– Чудеса, да и только. Сколько лет ты его не видела?

– 7. – Сказала и расплакалась я.

– Тише, тише. – Сашка обнял меня одной рукой и начал гладить по волосам. Мы еще некоторое время постояли, обнявшись, затем прошли на кухню, вместе готовить ужин.