... а в следующий момент все изменилось.

Он словно со стороны наблюдал ту картину - и только сейчас видел, насколько страшно это могло показаться даже не офицеру и не избранному, а простому человеку. Полуразрушенное помещение, тела его родственников повсюду, лужи крови - и он сам, держащий на руках самого дорогого ему человека. Ее раны он запомнил прекрасно... а вот как выглядел сам, до сего дня понятия не имел. Руки в крови по плечи, что из-за черной рубашки можно было понять лишь по липнущим к коже рукавам, заливающая левую половину лица чья-то кровь, полубезумный взгляд...

И только поэтому он понял, что ужас в зеленых глазах его женщины относился не к тем, кто ее похитил и пратктически убил.

Она боялась не их. Она боялась его.

– Что же ты... кха... наделал...
– было видно, что ей больно говорить.
– Зачем... опять...

– Молчи, - собственный абсолютно безумный голос ударил по ушам.
– Молчи, пожалуйста. Береги силы...

– ... поздно, - через силу выдавила лежащая у него на руках женщина.
– Я... скоро умру... как и все... ты обещал... больше... не убивать...

– Плевать, - ответом ей был лишь исступленный шепот.
– Главное, чтобы ты...

– ... поздно...
– явно из последних сил выдавила улыбку его собеседница.
– Для меня... поздно... а у тебя еще есть... шанс...

– Нет, нет, нет...
– смотреть на это не было сил - как и пошевелиться, и Джин-Сунг продолжал смотреть, как он сам из прошлого отчаянно цепляется за протянутую к его лицу руку его женщины.
– Пожалуйста, держись... Виен, пожалуйста...

– Пообещай... мне...
– взгляд Виен смягчился, страх исчез - и если бы он мог двигаться в этих видениях, он бы сорвался с места, помня, чем закончился этот ее взгляд.
– Обещай... что никогда... больше... не прольешь столько крови...

– Нет!
– к горлу посдтупил ком от крика его младшей копии.
– Не умирай!

– ... ради меня... помнишь, что ты говорил?
– изо рта лежащей у него на руках женщины вытекла струйка крови.
– Джин-Сунг... обещай мне... что никогда не забудешь... меня...

И больше она не произнесла ни слова. Зеленые глаза остекленели, та улыбка застыла на ее губах - и он из прошлого сразу понял, что произошло. От стен раздался звериный вой, полный боли...

... и, не выдержав, Джин-Сунг разорвал контакт с камнем.

Какое-то время он так и стоял, на одном колене, пытаясь уложить увиденное в голове. Тот день он помнил с трудом, к концу прорыва через заслоны глаза уже застилала кровавая ярость - и штурм он запомнил смутно. Лишь два более-менее четких воспоминания бередили его покой эти годы: то, как Виен, отброшенная ударом забравшего ее ублюдка, буквально улетает в стену... и эти ее последние слова.

Между которыми было что-то, по-настоящему важное.

Все эти века он считал, что Виен хотела мести. Все эти века он убивал в память о ней, и лишь недавно его ярость начала утихать... а оказалось, что все это было зря. Черт возьми, да как он вообще мог так ошибиться? Он же помнит их знакомство, когда ему пришлось успокаивать трясущуюся от страха и шокированную девушку, на глазах которой он убил напавших на нее ублюдков, помнил, насколько доброй была Виен, как она не любила слышать про детали его работы на старушку Юрин, как раз за разом спрашивала, нельзя ли было без убийств и вообще помягче... И после этого он еще счел, что она могла хотеть мести?

Нет. Не мести она хотела. Она хотела нормальной, спокойной жизни для одного глупца, который в итоге похерил все и послал к черту все обещания.

Все это было попросту зря.

Теперь, стоило только вернуть те воспоминания - и в памяти роились все остальные, и несколько счастливых лет рядом с Виен лишь изредка всплывали в безумной круговерти кошмара, который для него начался после ее смерти. Собственная память стала монстром, который никогда ничего не забывал и копил все в себе, сохраняя на будущее и пряча от Джин-Сунга - чтобы сейчас, решив, что пришел нужный момент, излить на него все, что накопила. Так он и застыл, будучи не в силах двигаться...

... и лишь раздавшийся от входа в залу голос разорвал этот ступор.

– Значит, это и вправду был ты.

На какую-либо реакцию не оставалось сил - и Джин-Сунг лишь поднялся на ноги и обернулся, окидывая взглядом девушку, прислонившуюся плечом к стене пустого дверного проема, силясь не поморщиться от знакомых черт, которые "внучка" Юрин унаследовала от нее во всей полноте. Правильный овал лица, породистые черты оного, длинные черные волосы, сейчас уложенные в затейливую прическу, винно-красные глаза, подчеркиваемые серьгами и платьем в цвет... Ха Юри Захард выглядела невероятно неуместной в этой обстановке.

Впрочем, на это сейчас было плевать.

Как и на все остальное.

– А, малышка Юри...
– привычно растянул губы в вежливой улыбке он.
– А разве ты не должна сейчас веселиться в кругу семьи, наслаждаясь своей победой?

– Только не тогда, когда на территории семьи находится опасный разыскиваемый преступник, - невозмутимо парировала его собеседница, скрестив руки на груди.
– К тому же, у меня поднакопилось к тебе вопросов.

– А с чего ты взяла, что я отвечу на них?
– машинально отозвался Джин-Сунг.
– В конце концов, я, по идее, должен убить тебя при первой встрече...