Рита следит за Павлом. Он идет между Ваней и Тихоном.

Павел бледен, он сегодня не спал ночь: приезд директора напомнил ему о старой школе и обо всем страшном, что тогда произошло.

Сворачивая на поле, Павел проходит мимо Риты, но или не видит ее, или не хочет замечать. Он берет в руки лопату, всаживает ее в твердую землю, рывками выворачивает гнезда картофеля. Ему не хочется работать, он измучился от страшной апатии. Ему очень хочется спать.

«Что это? Я болен?» – думает Павел.

Он не поднимает головы, не разговаривает, не смеется, как другие.

Павел втыкает в землю лопату, пересекает дорогу, идет куда глаза глядят. Вот небольшой стог сена. Павел ложится на сено, закладывает руки за голову и бездумно глядит на небо. По небу плывут и плывут обрывки грязных облаков…

«Огневские ассистенты» и Рита сразу же замечают исчезновение Павла.

– Куда это Павел ушел? – спрашивает Рита.

– Сам интересуюсь, – отвечает Ваня. – Эй, Тихон! Куда Павка смылся?

– Заболел, может? – беспокоится Рита. – Вы заметили – он сегодня все время молчит.

– Не заметил, – говорит Тихон. – Надоело болтать, как эти трещотки, – кивает он в сторону девочек, – вот и решил помолчать.

Ваня выходит на дорогу – смотрит направо и налево. Там только чернеют машины. Он проходит по ближнему лесу и возвращается обратно.

– Нигде нет, – говорит он Рите и Тихону. – Попадет ему от Риммы Владимировны.

День кончается. Вот уже приехал учетчик, и деревянные ноги шагают по убранному полю. Рябой парень, довольно улыбаясь, к изумлению ребят, хлопает широкой ладонью Римму Владимировну по плечу:

– По пять соток, значит, на брата!

– Ура! Перевыполнили норму! – кричат ребята, и в воздух летят перчатки, шапки, картошка и даже лопаты.

В это время по полю, по самому видному месту, шагает Павел.

– Эх, дурак, дурак! – заволновался Тихон. – Подошел бы со стороны кустов – никто бы и не заметил!

Павел подходит к ребятам хмурый.

– Ты где был, Огнев? – спрашивает Римма Владимировна.

– Он пить ходил! – торопится Ваня.

Павел поворачивается к нему и говорит резко:

– Пожалуйста, без защитников! Там я был, – указывает он рукой на лес, – спал на сене.

– Спал?.. Мы работали, а ты спал? – изумляется Римма Владимировна. – Знаешь, Огнев, я даже не верю этому.

– Честное комсомольское, спал, – говорит Павел и опускает голову под возмущенным взглядом учительницы.

Еще несколько секунд Римма Владимировна смотрит на Павла. Ребята знают ее характер – сейчас она разделает под орех. Язык у нее как бритва – и отругает и засмеет так, что спать в другой раз не захочется. Но сейчас она вдруг молча отвернулась и, точно делая усилие над собой, коротко бросила удивленным ребятам:

– Ну что же, пошли!

Павел идет молча, почти сзади всех. За ним тащатся Ваня и Тихон.

Остаток вечера ребята проводят на улице. Под гармонь Тихона поют «Рябину» – и получается дружно, слаженно, с настроением.

– Хоть сейчас на олимпиаду! – довольно говорит Тихон.

Сельские школьники каждый вечер собираются у клуба. Вместе с городскими ребятами они поют, танцуют и просто разговаривают.

Житель села Вова Хомутов и Олег Столяров из города ясными вечерами сидят вдвоем на крыше клуба с электрическим фонарем и, руководствуясь картой звездного неба, отыскивают на небе, испещренном мириадами звезд, созвездия.

– Лира! Весы! Дева! – только и слышатся возгласы на крыше.

– Эй! Чернокнижники! – предупреждают их девочки.

Вот и сейчас, несмотря на то, что накрапывает дождь, Олег и Вова сидят на крыше, освещая фонариком карту. Небо задернуто тучами, и каждому ясно, что мальчики оригинальничают. Куда удобнее было бы в такую погоду изучать карту звездного неба за столом в клубе, при электрическом свете.

Сельские старшеклассники собрались около клуба; дома только те, кто болен или чем-то занят.

На площадке, освещенной светом из окна клуба, танцуют польку.

Застенчивый сельский десятиклассник, почти двухметровый детина, с презрением относившийся к танцам, танцует теперь чуть не до упаду. С девятиклассницей из города – Люсей Королевой, игриво косящей одним глазом, он готов танцевать часами. Танцует он неуклюже, тяжело, точно трамбует землю кирзовыми сапогами сорок третьего размера. Танцует и Римма Владимировна в паре с Тихоном. Римма Владимировна танцует легко, грациозно, с увлечением. С учениками она забывает о своем возрасте, и в такие минуты кажется, что ей шестнадцать лет.