Оставшийся до отъезда месяц мы то паковали коробки, то собирали документы и доверенности, чтобы продать нашу квартиру, то выясняли отношения. Мои родственник и отнеслись к нашему отъезду на удивление спокойно, помогли чем могли, и благословили. Другая ситуация была с родней мужа. Его мама плакала. Муж не хотел уезжать. Я тоже плакала, уговаривала, угрожала, умоляла и снова плакала. Мне было страшно остаться без него, без опоры, без мужчины которому я родила троих детей.

Что бы не говорили досужие сплетники, женщина старается родить от любимого человека, чтобы любить его часть в своем ребенке.

В итоге мы уехали. Оставили родных, друзей, родные могилы, но нашли родных, друзей и даже могилы на новом месте. На родину приезжаем по возможности. Дети знают бабушку и дедушку, иногда говорят с ними по скайпу и пишут бумажные письма. Что-то мы потеряли, что-то приобрели, главное, что сумели полечить детей, поправить свое здоровье и начать новый этап жизни уже совершенно самостоятельно.

Большой город

Мы приехали в Карсноярск в июне. Чудесное время года. На родине в это время поспевает виктория, а здесь начинают продавать черемшу и зеленый лук. Благодаря поддержке родственников мы приехали сразу в квартиру. Сначала оформляли документы, записывали старшую в школу, проходили с детьми медосмотр. Потом делали простой косметический ремонт из серии 'поклеим обои, чтобы дети от стен не шарахались', искали работу.

Муж быстро нашел вариант, да и я не задержалась. Проблема была в том, что даже если ты устраиваешься на работу в детский сад, туда могут взять только одного ребенка. А мне нужно было устроить двоих.

Этот год был в чем-то страшно тяжелым для нашей младшей, потому что оставить дома двухлетку я точно не могла, сын пошел в сад, а она тихо сидела дома поджидая меня с работы. К счастью уже в октябре нашлось место и для нее. Старшая пошла в школу.

Переезд, как любая встряска вскрыл огромное количество проблем. Старшая начала заикаться, появился нервный тик и косоглазие. У младшей обнаружили хроническое заболевание, из за которого ей нужно было каждые полгода лежать в больнице.

Причем поскольку ей было всего пять, я должна была лежать с ней — спать на стуле, и следить чтоб она пила таблетки, и водить на барокамеру, а дома оставались еще двое детей требующих заботы. В общем дважды я выкручивалась, приезжая-уезжая каждый день, ночуя на стуле, или мастясь на краешке детской кроватки, на третий раз просто отказалась от госпитализации, попросив назначение. Таблетки мы могли пить и дома.

Сын тоже 'радовал' парой неврологических диагнозов, которые на прежнем месте жительства никто и не замечал, либо просто не обращал внимания. В общем работа, дети, лечение и так по кругу.

Я научилась раскладывать таблетки и дробить их на части одной левой. Познакомилась с массажистами, неврологами и логопедами нашего района. Узнала что такое дисграфия и почему старшей поздно ставить речь и важнее поставить руку… В общем все прелести активной мамской жизни в которой наконец появились не только желания, но и возможности.

Весь этот стресс и беготня за два года вытопили из меня 50 кг лишнего веса, а муж сменил работу и обзавелся рельефными мускулами от постоянного близкого общения с лопатой. Мы потихонечку вживались в новую жизнь, обзавелись новыми привычками и даже традициями, полностью сменили рацион и стиль одежды.

И тут нас снова слегка 'попробовали на прочность'. В один прекрасный осенний день я бежала домой с пакетами продуктов, предвкушая удовольствие от встречи с сестрой. Мы планировали отвести детей в сквер и посидеть там за кружечкой пива, болтая о своем о женском. Где-то на середине пути меня догнал звонок. Муж попросил не пугаться, и сообщил, что его везут в травмункт.

Пакеты сами выскользнули из рук. Мужские отговорки 'это не страшно, я жив' сами понимаете успокаивали слабо. Я вихрем донеслась до дома, позвонила сестре и стала ждать. Мужа привезли на такси, шел конечно сам, но рука забинтована-загипсована до запястья. Оказалось, что они разгружали кабель. Огромные деревянные катушки. И когда он забрался в кузов, и потянул такую вот многокилограммовую шуку, водитель 'дернул' машину, выравнивая что-то там.

Итог — перелом с отрывом. Два пальца просто сломаны, третий разможжен. Меня затошнило от одного запаха лекарств. Не знаю, как я смогла не устроить истерики. На первом же приеме хирург предложил просто удалить раздавленную часть пальца, но тут воспротивилась я.

Дело в том, что в жизни мне приходилось встречать людей, которые имели травмы рук — серьезные ожоги, шрамы итд, они все стеснялись даже жестикулировать в присутствии посторонних. Зная сдержанный характер своего супруга, я подозревала, что это станет для него больше психологической травмой, чем физической. В итоге я настояла, что бы палец хотя бы попытались спасти.

История растянулась на полгода. Сначала заживал перелом. Потом понадобилось найти деньги на операцию под местным наркозом. Так как пострадавший палец лишился кожи, плоти и ногтя его пришили к ладони, накрыв кусочком кожи с предплечья. Несколько месяцев косточки обрастали новой шкуркой, потом пальцу вернули его нормальное положение и еще некоторое время все это заживало. Сейчас если не знать, разницы не заметишь, и я уверена, что нормальный вид руки стоил таких испытаний.

Проведенное на предприятии внутренне расследование не зафиксировало этот случай как 'травму на рабочем месте', чтобы мы не получили выплаты. Всю вину свалили на мужа, мол он не должен был участвовать в разгрузке, и вообще скажите спасибо, что вам штраф не впаяли. Мы смирились, хотя была обида на водителя — ведь он дернул машину уже после того, как подал знак полной остановки. Но… закон воздаяния, или еще чего-то. Этот водитель через пару недель получил точно такую же травму, только пальцы оторвало совсем.