– Я... я вовсе не хочу ее разбудить.
– Его уши пылали.
– Просто... просто хочу, чтобы она легла поудобнее. С чего мне ее будить?

Монон хмыкнул.

– Известно для чего. Я...

– Заткнись, - чуть не заорал Тиррал, но вовремя осекся.

Мальчик хихикнул.

– Да что уж там, все свои, - покровительственно заявил он.
– Я сейчас тоже спать пойду.

Действительно, раздался шелест - Монон ушел к костру и там, видимо, пристроился к магу. Тиррал, кипя от злости и смущения, выдернул руку из под шеи девушки. Энолида пискнула, но не проснулась - ее брат, похоже, был прав.

Тиррал, приподнявшись, огляделся. Костер догорал - в его отблесках был виден маг, завернувшийся в плащ и оставивший одну его полу для мальчика - тот свернулся калачиком рядышком. Братья уже совершенно слились с темнотой. Мешок Пургонда тоже был неразличим, но вот голова старика торчала из горловины и он, похоже, не спал. Глаза поблескивали в темноте, и смотрел он на Энолиду.

Погрозив глазам кулаком, Тиррал снова лег. Сперва лежал поодаль от девушки, потом, плюнув на все на свете, придвинулся, обнял и натянул сверху свободный конец плаща. В обрез хватило на двоих; в голове еще бродили какие-то посторонние мысли, но и они скоро уснули.

Утро было сырым и прохладным. Не размыкая глаз Тиррал попытался одновременно потеснее прижать к себе девушку и натянуть сверху плащ. Как ни странно, второе ему удалось сделать легко; первое тоже получилось, но что-то в получившемся было не так. Мысли текли лениво и сонно, однако руки сигнализировали о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Наконец, Тиррал открыл глаза. В его объятиях лежала и сладко спала десятилетняя девочка.

Некоторое время Тиррал просто таращил глаза, потом быстро встал. Энолида продолжала спать. Не сводя с нее глаз, Тиррал отступал и отступал от нее, пока не наткнулся на Рри.

Маг внимательно посмотрел на его лицо, потом проследил за взглядом. Хмыкнул, подошел к спящей девочке, провел рукой по ее плечику и волосам. Еще раз хмыкнул, встал и пожал плечами.

– Что-то случилось... непонятно. Совершенно непонятно.

Зевая, встал Монон. Пошел к магу, на полпути, увидев сестру, встал как вкопанный.

– Во дает, - восхищенно проговорил он.
– И как это у нее выходит?

– Чего выходит?
– подозрительно спросил у него Тиррал.
– Она что, часто размеры меняет?

– Да нет, - отмахнулся мальчик.
– Первый раз вижу. Интересно же!

Он начал бесцеремонно расталкивать Энолиду.

– А ты опять малявка, - проорал он ей прямо в ухо.
– Вот тебе за то, что задавалась.

Девочка, ничего не понимая, приподняла головку. Какое-то время она только отмахивалась от брата, потом вдруг, обнаружив произошедшие с ней изменения, заревела и, путаясь во взрослой одежде, бросилась к Тирралу.

– Хорошо, что ее прежнее платьице сохранили, - заметил Рри. Тиррал, скрипя зубами и сам чуть не плача, утешал безутешно рыдающую девочку.

На шум подошли Чандруппа и Лондруппа.

– Да уж, свадьбы теперь придется подождать, - бестактно заявил первый. Второй подошел к мерно вздымающемуся мешку с Пургондом и пнул его.

– Чего надо, - недовольно пробурчал мешок.
– Только уснул.

– Твои проделки?

Мешок заворочался и из горловины показалась заспанная физиономия. Оглядела всю компанию, потом констатировала:

– А девчонка-то помолодела.

– Без тебя видим, - ответил ему Лондруппа и снова поднял ногу.
– Твоя работа?

– А с чего бы это мне понадобилось?
– осведомился старик.
– С чего вы взяли?

Чандруппа взялся за мешок и энергичным движением вытряхнул из него Пургонда.

– Правду отвечай, а то прибью вот к этой сосне.

Пургонд посмотрел на сосну.

– Как это прибьешь-то?
– недоверчиво спросил он.

– Найду как, - зловеще ответил крючконосый южанин.
– Сначала выстругаю тонкий деревянный клин. Потом аккуратно расщеплю ствол вон там, где развилка. Колышек продену вот тут, сквозь твои ладошки, ты и боли-то не почувствуешь. Потом вобью кол в расщепленный конец.

Пургонд еще раз посмотрел на сосну.

– И что?

– А вот что, - продолжил Чандруппа.
– Кости тут крепкие, долго не сломаются, как ты не дергайся. А больно будет - жуть, ведь ногами-то до земли не достанешь. Так денек подергаешься... а потом края ранки у тебя почернеют, потому, что колышек я выстругаю из ургайского тиса. И это будет значить, что зараза пошла в кровь.

Такого рода экзекуции были в большой моде у клана воров из портовых городов Архипелага. В Приштуате членов этого клана оборачивали в ожерелье из жерновов и кидали в море.