– Пить... Дайте...

– Дайте ему, доктор, - кивнул на поильник, стоявший на соседнем столе Сэм, накидывая на голову капюшон своего так и не снятого епископского облачения.

– Это убьёт его... Впрочем, - пожал плечами Жвалг: - Ему всё одно минут десять осталось.

– Вам лучше, брат Корнелиус, - наклонился Люциус над умирающим, когда тот закончил пить: - Не волнуйтесь, брат мой, всё прошло успешно - еретики отогнаны и я скорблю только о том, что мы, наши силы, прибыли сюда слишком поздно.

Стоявший рядом Жвалг недовольно поджал губы - ему, как врачу, подобная ложь умирающему в его заведовании пациенту, была неприятна.

– Спа..сибо... Брат...
– прошептал исповедник: - Вы... Исповеду...ете меня?

– Конечно, брат мой. In aeternum misericordia eius... Скажи мне, брат мой... Грешен ли ты?

– Грешен, отче. Грех...ов много. И крал, и... клятвы нарушал, - слова давались ему с трудом, было видно, как жизнь буквально сочится из него, выветриваясь вместе с медикаментами, закаченными в его тело.

– Отпускаю, брат мой, - поспешил перейти к следующей части лже-монах: - Сие грехи тяжелы, но покаявшись ты облегчил душу свою. Чувствуешь ли ты облегчение, брат мой?

– Да... отче... Теперь я готов предстать...
– по телу Корнелиуса пробежала первая судорога, предвещавшая скорый конец.

– Нет, ты не готов!
– Возвысил голос Люциус: - Есть ещё один грех - и должно мне отпустить его прежде!

– О чём...вы... Отче?

– Император. Покайся - ты же знаешь где он?!

– Не...знаю, отче.

– Врёшь! Врёшь грешник - и гореть тебе в аду за ложь твою. Спаси душу свою - где Император.

– Отче...
– Задёргался он - судороги накатывали на брата исповедника всё чаще и чаще: - Это... Не мой грех... Вы же знаете... Брат Амброзий с ним... Был. Не мучьте меня... Отче...

– Не мучьте его, сэр, - подошедший Док, осторожно тронул Сэма за плечо: - Всё. Отходит.

Распростёртое на койке тело выгнуло дугой и из уголка рта Корнелиуса потянулась, пачкая собой подушку тонкая струйка крови.

– Nunc dimittis брат Корнелиус.
– торопливо совершая над начавшим распрямляться телом знак Веры, произнёс, стягивая с головы капюшон, Сэм: - Requiescat in pace...

– Зря вы так, сэр, - накрывая тело простынёй, неодобрительно покачал головой Док: - Зачем было его так мучать? Я понимаю - враг он, и всё такое... Но вот так - над умирающим, - он снова неодобрительно качнул головой.

– Без тебя знаю, что нехорошо, - дёрнул головой Сэм: - А что делать было? Пожалеть и ничего не узнать?

– Можно подумать - вы, сэр, узнали много. Всего лишь имя - да таких Амброзиев в их среде, - недоговорив, врач отвернулся, всей своей спиной прямо-таки излучая неодобрение.

– Много, - не став спорить, Люциус взял из ванночки, лежавший на её краю, пинцет и принялся ковыряться в кровавом месиве: - Но то, что этот Амброзий чином не менее брата исповедника... Ага... вот оно, - зажав обломок микросхемы он поднёс перепачканный кровью кусок пластика к глазам: - Согласись, Жвалг, чинов таких даже в Церкви не много.

– Немного, - так и не поворачиваясь к собеседнику, хмыкнул врач: - Несколько тысяч.

– Верно. И так же верно то, что отследить путь покойного - мы тоже сможем. Значит что?

– И что?

– А то, дорогой мой, что этим мы отсеем те сектора и созвездия, где он, - пинцет с обломом описал дугу, завершая её над телом: - Где он не бывал.

– Ну хорошо, - повернувшись, наконец, лицом к Сэму, Док сложил руки на груди, оперившись спиной о край высокого стола: - Останется несколько сотен. Всех выкрадем? Да легко! Возьмём штурмом десяток монастырей, сожжём сотню-другую приходов. Так, сэр? И всё это - ради одного монаха? Не велика ли цена? А сдохнет он? С этим, - вытянув руку, Жвалг указал ей на тело: - Повезло - хоть что-то сказал, в отличии от предыдущих. А сдохнет, Амброзий этот?
– повторил он свой вопрос: - И что - всё за зря?

– Во-первых - ради Императора. А во-вторых... Вот, держи, - обломок приземлился в ладонь врача, пятная её каплями не успевшей застыть крови: - Этот разговорился потому, что парни Самсонова его по башке отоварили - поломали электронику.

– Допустим.
– Сделав пару шагов, Док скинул кусочек обратно в ванночку: - Что теперь - всем головы прикладом кроить будем?

– Будем! Раздам дубины и будем, Док!

– Варварство.

– А хоть и так. Ты мне лучше скажи - удалить её ты бы смог? Не задевая мозг?