– - Спасибо, - робко прошептала Майка.
– Я боялась, что ты рассердишься. Я ведь обещала, что нам будет жилье.

– - Что от этого толку сердиться? Жилье все равно не появится?
– грустно подвела итог Вероника, думая о гостинице, где, конечно же, запишут все данные по её паспорту. Без паспорта в гостиницу нельзя. Хотя можно опять воспользоваться паспортом покойной сестры Майки. Но это опасно. Майкина сестра долго жила в этом городе, среди работников гостиницы могут оказаться её знакомые, которые знают и об её смерти. Майка до сих пор не получила официальное свидетельство о смерти сестры. Этим и воспользовалась Вероника. Именно по паспорту покойной Майкиной сестры она сюда и приехала. Нет, в гостиницу нельзя.

– - В гостиницу мы не пойдем, - решительно сказала Вероника.
– Будем снимать квартиру. Прямо сейчас и начнем искать жилье. Тебе удалось снять деньги с карточки?

– - Да. А знаешь, как было страшно. Но все прошло удачно. Я в З-жье сняла в нескольких банкоматах, как ты говорила по пятьдесят тысяч и сразу в тот день уехала сюда, в П-в. Вот ношу деньги с собой, даже сплю с ними, - она протянула небольшую потрепанную дамскую сумку.

– - Это хорошо, что мой счет был еще не заблокирован. На первое время нам хватит. Да, а сейчас придется с коляской идти на поиски квартиры... Надо местную газетку купить... Там должны быть объявления...

– - Вера, - робко перебила её подруга, - Вера, я кое-что нашла. Не лучший вариант, но другого пока нет. Может, ты не будешь сердиться? Здесь, на окраине города, живет одна очень состоятельная дама, правда, парализованная, у неё ноги не ходят; она искала себе сразу двух работниц: сиделку и домработницу. У неё никто долго не задерживается, говорят, невыносимый характер, мало платит. Она согласна взять нас на работу даже с маленькими детьми. Правда, платить будет копейки, но проживание в её доме, еда за её счет. Дом богатый, на окраине города, огромнейший забор вокруг, ничего не видно с дороги. Вер, я ведь дала согласие. За нас двоих. Ты уж иди в домработницы, а я буду сиделкой, горшки выносить, или наоборот. Как ты решишь. Я после семейства своего мужа вынесу все. Лишь бы меня не били и над дочкой не издевались.

– - А еще лучше не будем делиться, что и кому делать, - решительно улыбнулась Вера.
– У нас ведь еще дети. Вдвоем и за детьми присмотрим, и с домом справимся, и с дамой. Приручим её. Еще наследство нам оставит. Едем.

Они взяли такси и направились в восточный район города, к богатым особнякам.

Майя уже была у богатой дамы своим человеком. Она позвонила в массивную калитку, послышался приятный грудной голос:

– - Кто там? Майечка, это ты?

Голос показался знакомым Вере.

– - Неужели обладательница такого красивого голоса может быть ведьмой?
– подумала женщина, вспоминая, у какой актрисы она могла слышать подобные интонации.

– - Я, я, Майя, - ответила подруга.

– - Встретила сестру с детьми?

– - Встретила.

– - Заходите.

Отворилась массивная калитка, пропуская женщин с большой двухместной коляской. Вероника, когда закрылась за ней калитка, впервые почувствовала, что опасность немного отступила от неё, словно осталась там, за массивным забором. В это время заплакала Маруся, дочь Веры. Женщина наклонилась, успокаивая её. Дочка продолжала кукситься. Ей пора было кушать. Пришлось взять на руки. Когда женщина разогнулась от коляски, на неё смотрело в упор знакомое красивое женское лицо восточного типа, со следами усталости.

– - Андриана, Бог ты мой, это ты?
– ошеломленно произнесла Вероника, глядя изумленными глазами на сидящую в инвалидном кресле женщину лет пятидесяти.

– - Да, это я, - несколько торжествующе произнесла черноглазая седая женщина.
– Поистине, неисповедимы пути господни. Разве могла я подумать, что Вероника Переметьева войдет в мой дом? И не просто войдет, согласится стать служанкой, согласиться горшки за мной носить? Крепко генеральскую дочь прижало! Я тебя не сразу узнала. Ты теперь брюнетка, очки черные нацепила, нет твоей длинной потрясающей косы. А говорила: никогда не отрежешь. Ты и Олега на эту косу поймала. Ему всегда нравились длинноволосые и длинноногие блондинки.

– - Извини, Андриана!
– решительно повернулась женщина.
– Я уйду сейчас. Майечка, ты оставайся. Работай. Хватит с тебя мытарств. Андриана сумеет тебя защитить. Она сильная женщина. Ты не смотри, что она в коляске. Она любого оттреплет по первое число. Я пойду дальше одна. В этом доме вряд ли мне будут рады. Мне здесь нет места!

– - Стой, - привычные властные ноты прозвучали в голосе Андрианы.
– Не смей уходить. Я тебя еще не отпустила. Ты же рвалась всегда поговорить со мной, особенно, когда я лежала по больницам. Сколько раз я тебя прогоняла?

– - Всегда прогоняла!

– - Правильно. Давай сейчас поговорим! Я теперь этого хочу!

Она пристально смотрела на молодую, красивую женщину, на плачущего в её руках ребенка. Вероника думала:

– - Донесешь Артуру, что я была здесь, я тебя загрызу. Приду ночью, днем, утром или вечером и загрызу, как волк собаку, удушу, убью, если что случиться с моей маленькой Марусей.

Она, занятая своими мыслями, не сразу услышала слова Андрианы:

– - Почему плачут дети? Почему вы их не успокоите? Что стоите, как истуканы?