Да, Каррик и Рэй всегда меня поддерживали. Естественно, они не слепые и четко видели и видят эпицентр всех конфликтов, которым благо являюсь не я.

— А ты, Кристиан? — Дедушка обращается к отцу. — На твоем месте я бы гордился таким сыном.

На лице папы проносится некая тень осознания и сожаления. Мне ведь не показалось?

— Я горжусь, отец, — произносит он, наполняя уверенностью каждое слово.

Каррик недоверчиво мотает головой.

— Я не вижу. Не нужно каждый раз упрекать Тедда в использовании твоего имущества. Посмотри на него, Кристиан… — Каррик делает указательный жест в мою сторону и папа быстро переводит взгляд. Мне становится немного не по себе. — Благодаря целеустремленности и упорству он стал тем, кто он есть, и твоя заслуга здесь лишь в том, что смог передать ему все свои качества и правильно воспитать. Всего остального Тедди добился сам.

Тут в серых глазах ледоколом проскальзывает некая отцовская гордость, пробивая ледяную корку. Взгляд отца постепенно теплеет, успокаиваюсь и я.

— Ты прав, отец, — говорит папа, все еще смотря на меня.

— Так прекратите наконец ругаться!

Я мельком оглядываю всех сидящих за столом. Мама настороженно смотрит на меня. Ясное дело, она боится того, что я уйду и больше вовсе не появлюсь здесь. Фиби неохотно ковыряется вилкой в тарелке, багровея с каждым словом Каррика. Пусть сейчас на ее лице и отражается часть осознания, но я уверен — это всего лишь маска. Ненависть моей сестры не проломит даже дедушка.

— Давайте забудем об этой нелепой нервной вспышке, — пытается скорее уйти от этого конфликта мама, слегка улыбаясь, чтобы разрядить обстановку.

Папа шумно выдыхает и немного смягчается в лице. Напряжение сходит и с меня. Флегматичность окутывает мягким покрывалом, будто вкалывая успокаивающую сыворотку. Я всегда понимал, что Каррик гордится мной и счастлив иметь такого внука, это придавало мне некой…уверенности что-ли. В своих действиях, словах и дальнейшем будущем. От отца я всегда получал не слишком много поддержки. Может, все изменится сегодня?

Грейс заводит разговор о последних новостях политики, и все сидящие за столом быстро подхватывают тему. О небольших разногласиях этого вечера забыто. Это, несомненно, радует. Впервые за время ужина я наслаждаюсь компанией своей семьи. До этого все было скомкано и напряженно, сейчас как-то иначе. Фиби больше не отпускает колких реплик в мой адрес. Весь вечер она сидела с недовольным лицом, будто в тарелке у нее было не жаркое, а горький лук. Не знаю с чего вдруг мне захотелось немного развеселить сестру, но я тут же передумал. На подобные выпады Фиби отвечает лишь еще большей грубостью, поэтому не буду разрушать свою бетонную стену умиротворенности и семейного уюта.

Как бы хорошо все сейчас не было, в командировку я все же лечу с Тиффани. Проклятье! Может все же есть способ как-нибудь сплавить ее с этой поездки. Провести с Расл четыре дня? Вот так испытание! Радует, что еще два дня я могу насладиться свободной беспечностью без надоедливых попыток поговорить со стороны Тиффани. А ведь со среды по воскресенье я не увижу Рейчел… Неожиданным беспокойством заплывает разум. Она находится под угроз избиений Зака, ведь я буду далеко от Сиэтла. Черт! Такой расклад мне не нравится совершенно, ведь я обещал, что никогда больше не дам ее в обиду. Кстати, как прошла их прогулка с Лесси? Что, если она встретила Бернара, и этот урод снова обидел ее? От неприятных мыслей по коже пробегает неприятная прохлады, оставляя после себя ужасное покалывающее ощущение. Мне нужно позвонить ей!

— Прошу меня извинить, — произношу я и, поднявшись со стула, удаляюсь на веранду.

Меня провожают озадаченные взгляды, однако никто не спрашивает, зачем я ненадолго покидаю их. Оно и к лучшему!

Легкий летний ветерок обдает лицо, заключая в свои прохладные объятия. На небе зажигается все больше звезд, над городом нависает яркая луна. Стрелка часов уже близится к отметке десяти вечера. Надеюсь, Рейчел еще не успела уснуть. Отыскиваю в записной книжке телефона ее номер и нажимаю вызов. Гудок, два, три… Может правда заснула? А если что-то случилось? Мало ли что взбредет в больную голову Заку после моего звонка? Он трусит отвечать за свои поступки передо мной, но совершенно не боится делать это перед Рейчел. И причем не самым лучшим образом. Подсознание подсовывает мне самые ужасные картины возможной реальности, а я всеми силами занимаюсь самовнушением. С ней все в порядке!

— У аппарата, — слышится радостный голос Рейчел в трубке, я облегченно выдыхаю.

На другом конце телефонной линии во всю грохочет музыка и слышны веселые взвизги. Она в клубе?

— Привет, — рассеянно бормочу я, — это Теодор.

— Привет, — мягким голосом произносит Рейчел, и я чувствую ее тепло даже через трубку.

— Эй! — Кто-то старается перекричать музыку. — Хватит болтать по телефону, Гилмор!

— Две минуты, Лесси, — усмехается Рейчел, отвечая подруге.

Да, им там гораздо веселее, чем мне! Я зря переживал.

— Это тот самый красавчик? — слышится голос Лесси. Теперь уже усмехаюсь я. — Тогда я прощаю тебе эти две минуты.

Рейчел тяжело вздыхает, ей явно неудобно за подругу. Могу понять, ведь у меня есть точно такой же друг. Кстати, что-то давно не было слышно Брайана.

— Я не буду задерживать тебя долго, — говорю я, — просто хотел удостоверится, что с тобой все в порядке?

Несколько секунд в трубке слышится лишь мелодичный голос Рианны, но потом Рейчел все же отвечает мне:

— Ты переживаешь за меня так, словно я какое-то дорогостоящее сокровище. — Ее тон наполнен нотками веселья и теплоты вперемешку.