По просьбе Хрущева Жуков пришел в его кабинет, на маршальском кителе сверкали три звезды Героя Советского Союза и девять длинных рядов орденских колодок — советских и иностранных. Хрущев обожал награды и засмотрелся на звезды. Понизив голос, он сказал:

— Берия пошел против партии.

Жуков понял, что в Кремле решили избавиться от Берии и нужна его помощь. Хрущев говорил о Берии, что хотел, вполне в духе его простецкой натуры была привычка слегка приврать, преувеличить. Он сказал:

— Берия хочет захватить власть и арестовать членов Президиума. Вечером двадцать шестого июня.

— Почему именно двадцать шестого?

— А в этот вечер мы все собираемся быть в Большом театре на опере, что-то про декабристов — первое представление. Как это называется?

— Премьера, — подсказал Жуков.

— Вот-вот, премьера. Там Берия решил заграбастать нас всех на выходе из театра. Ему с его дивизиями внутренних войск ничего не стоит сменить всю охрану и арестовать нас. Необходимо предупредить его действия, обезопасить и изолировать его как изменника. Но так, чтобы комар носа не подточил.

Жуков был не настолько наивен, чтобы поверить в открытый переворот с арестом правительства, да еще на премьере оперы. Но он мечтал о реванше и сказал Хрущеву с решительностью военного:

— Я могу выставить против дивизий Берии всю армию. За мной пойдут все.

Хрущев понял, что зашел слишком далеко, и даже испугался:

— Нет-нет, мы не хотим громкого дела, не хотим кровопролития, не такое теперь время. Мы с Маленковым примерялись и так и эдак. Чтобы Берия ничего не заподозрил, лучше всего арестовать его в этот самый день на утреннем заседании Президиума. Охрана сидит в отдельной комнате, под рукой у него ее нет. Но вот загвоздка: не драку же нам с ним устраивать! Он мужик здоровый, сильный, мы можем с ним не справиться. Если он вырвется и убежит, нам всем будет крышка — он отправит нас куда Макар телят не гонял, это уж как пить дать.

Жуков размышлял:

— Да, это было бы похоже на нападение на Юлия Цезаря в римском сенате.

Хрущев заинтересовался:

— Это еще что такое?

— Историческая параллель. В Древнем Риме сенаторы набросились на Юлия Цезаря и закололи его.

— Да ну? Ишь ты, закололи, значит! И никто не поддержал?

— Никто. Даже его друг Брут на него накинулся. Цезарь только успел сказать: «И ты, Брут…» — и умер.

— Интересный пример. Только убивать Берию прямо в Кремле мы не хотим. Нам надо его арестовать, потом решим, что с ним делать.

Жуков предложил:

— Когда будет заседание, я приведу генералов и поручу им это устроить.

— А генералы эти, они преданны партии?

— Преданны до мозга костей.

— А мужики-то здоровые? Берия знаком с приемами рукопашной схватки.

— Здоровые, Москаленко и Батицкий — гиганты невероятной силы.

— Да, этих я знаю, крепкие мужики. Что же, здорово придумано! — Хрущев улыбался. — Мы ему покажем кузькину мать, устроим все без сучка без задоринки.

Договорились, что в назначенный день, 26 июня, Жуков с генералами приедет в Кремль. Они будут ждать в другой комнате и, как только раздастся условный звонок из кабинета Маленкова, войдут, схватят Берию и потащат в пустой холл. Охрану сменят, там будут наготове стоять другие военные, с оружием, всего одиннадцать человек. Они его спрячут, а потом беспрепятственно вывезут в назначенное место.

Семен продолжал свой рассказ:

— За несколько дней до намеченного переворота, 17 июня, неожиданно начались массовые волнения в восточной зоне Берлина, оккупированной советскими войсками. Жители требовали улучшить снабжение продуктами и условия жизни. Устраивали забастовки на заводах, уличные демонстрации. Такого в Советской России никогда не допускали и не собирались терпеть в подконтрольной стране.

Берия кричал во время заседаний триумвирата: «Это авантюра иностранных наймитов!»

Маленков и Хрущев сговорились и послали его в Берлин командовать подавлением восстания. Вынесли решение применить танки, подавить, не допустить восстания, действовать беспощадно. Отъезд Берии давал им возможность подготовить его устранение. С подкупающей искренностью ему говорили: «Ты молодец в таких случаях».

Берия полетел в Берлин и жестоко подавил восстание. Однако все-таки пришлось пойти на уступки берлинцам — улучшить условия жизни в Восточной Германии. Берия вернулся триумфатором, его поздравляли, а за это время все уже было подготовлено к его аресту [14] .

Вечером 25 июня, накануне ареста, Жуков приказал побелить и привести в порядок камеру гарнизонной гауптвахты в бункере штаба Московского военного округа. Под утро, 26 июня 1953 года, на подходах вокруг Кремля и Лубянки были тайно расставлены три полка моторизованной Кантемировской дивизии — на случай защиты от внутренних войск. Еще один полк был введен в город, но оставлен в резерве. Частям было приказано дислоцироваться в полной тишине, не возбуждать интереса и подозрений, но находиться в полной боевой готовности. Командир дивизии не имел понятия, какая цель у задания, — он просто выполнял приказ заместителя министра обороны.