Лиля хлопала глазами, не могла надивиться на перемены в нем — совсем другой человек! Она разложила рисунки-схемы, которые показывала раньше на совещании в министерстве. В тот раз он взглянул на них мельком и с неодобрением, теперь рассматривал внимательно, задавал вопросы.

Лиле никогда не приходилось оперировать в других больницах, обстановка была для нее новая, а врачи и сестры незнакомыми. Лиля понимала, что они были сообщниками в его нелюбви к илизаровскому методу, который он критиковал многие годы. И вдруг… Они не понимали, почему он сам пригласил эту молодую выскочку делать операцию. Настоящей подоплеки неожиданных перемен в своем суровом директоре они не знали и смотрели на Лилю с мало скрываемым неудовольствием. Под этими взглядами она чувствовала себя неуютно. Но ей надо было сконцентрироваться, объяснить операционной сестре, какие части аппарата подавать, объяснять Колкову, что и как с ними делать. Это была мука. К ее удивлению, он слушал ее указания довольно спокойно и, ей показалось, даже с интересом. Под конец операции она успокоилась и действовала более решительно, даже поправляла Колкова:

— Нет, не так, не так, это надо делать вот так.

Операция шла почти три часа. Когда все было закончено, он сказал:

— Теперь мне стало ясно, что метод Илизарова имеет определенные преимущества. А вы молодец, что освоили его. И руки у вас хорошие.

Лиля зарделась от его похвалы. А в это время по институту катился слух: директор делает операцию по методу Илизарова и пригласил для этого какую-то неизвестную докторшу из Боткинской. Все были поражены, сбегались в предоперационную посмотреть через застекленную стенку на операцию и на саму врачиху.

После операции Колков говорил ей прямо противоположное тому, что говорил раньше:

— Надо, чтобы в Москве делали побольше илизаровских операций. Мы организуем краткие курсы для московских травматологов. Вы будете показывать метод в действии. Когда вы наберете много случаев, можете писать кандидатскую диссертацию по этому методу. Я с удовольствием буду вашим научным руководителем.

Лиля опять удивилась, как быстро человек смог переменить свое мнение только из страха. Она поблагодарила, но про себя подумала: только не под вашим руководством, а под руководством самого Илизарова.

Она в деталях рассказала об этом дома:

— Я волновалась и боялась… Чуть ли не молитву шептала, чтобы все получилось. — И добавила с задором и гордостью: — Я все-таки я выиграла битву за метод Илизарова.

Алеша тут же сочинил:

Вскоре Лилю и Марьяну Трахтенберг вызвал к себе Рабинович:

— Хотите, я вам скажу? Опять звонил Колков. Он, извините за выражение, от страха уже полностью наделал в штаны, а поэтому приказал срочно организовать в нашей больнице отделение для лечения методом Илизарова. Что вы об этом думаете?

Марьяна предложила:

— Прекрасно! Пусть Лиля заведует этим отделением.

Лиля опешила от неожиданности:

— Я? Да что вы! Какая из меня заведующая? Марьяна Григорьевна, вы заведуйте, а я буду помогать вам.

— Нет, Лиля, ты училась методу, ты его знаешь, а я уже стара для того, чтобы переучиваться.

Рабинович улыбнулся Лиле:

— Берите отделение в свои руки!

Так Лиля стала одним из основных сотрудников Боткинской больницы. Ну, и еще немаловажная деталь — зарплата ее возросла вдвое.

В 1960-е годы в мире возник новый вид международного терроризма — угон пассажирских самолетов. Первыми угонщиками были палестинские арабы. Их руководитель Ясир Арафат даже хвастался на сессии в Бейруте, что это он придумал угонять самолеты с евреями.

В июле 1967 года двум палестинцам удалось угнать французский самолет, следующий маршрутом Тель-Авив — Париж. На борту было 220 пассажиров, 98 из них израильтяне. Самолет посадили в аэропорту Энтеббе в Уганде, в 4000 километрах от Тель-Авива. Но израильские «командо» сумели провести операцию по освобождению всех пассажиров. Евреи во всем мире, включая русских евреев, следили за этой героической эпопеей.

В июне 1969 года была совершена первая попытка захватить самолет в России. Трое захватчиков (двое мужчин и женщина) пытались угнать двухмоторный «Ил-14», летевший по маршруту Ленинград — Таллин. Они убили бортмеханика, вступившего с ними в борьбу. Они были арестованы и приговорены к тюремному заключению.

В июне 1970 года опять пронесся слух о попытке угона самолета. К Павлу и Августе пришел расстроенный Саша Фисатов:

— Ну вот, новая неприятность для евреев. В коллегии адвокатов мне сказали, что в Ленинграде арестовано одиннадцать человек, девять из них евреи.

— Что случилось?

— Они якобы хотели угнать самолет.

— Угнать самолет? Зачем? — переспросила Августа.

— Говорят, что они много раз подавали на право эмигрировать в Израиль, но им отказывали в выездной визе. Теперь их обвиняют в том, что они намеревались захватить самолет, приземлиться в Швеции или Финляндии, а затем переехать в Израиль. Арестовали их прямо у трапа небольшого пассажирского самолета местной авиалинии Ленинград — Приозерск.

— Есть какие-нибудь детали обвинения? — спросил Павел.