Это была большая радость для еврейских диссидентов. Моня Гендель пустил шутку: «коммунисты разменивают евреев на зерно».

В 1973 году по указанию ЦК партии был организован Антисионистский комитет советской общественности. При активном участии КГБ членами этого комитета был создан пропагандистский документальный фильм «Тайное и явное (Цели и деяния сионизма)». Фильм сняли для «закрытого» показа — только партийному аппарату и в избранных клубах для научной и творческой интеллигенции. Он представлял собой вариацию антисемитской пропаганды: в нем развивались лживые идеи о соучастии сионизма (с нацистской Германией) в деле массового уничтожения евреев; о подрывной деятельности сионистов против СССР и других стран, а в конце фильма даже говорилось, что сионизм способен разрушить Советский Союз.

— Это ж усраться можно! — делился Моня с Алешей. — Показывать, что сионизм направлен против евреев. Почему они не рассказывают, что коммунизм направлен против коммунистов? Но все-таки конец картины мне понравился, предсказание крушения говеного Советского Союза — это вещь!

Алеша отреагировал на фильм эпиграммой:

— Сойдет, — сказал Моня, — пристрою куда надо.

Хотя фильм был «закрытый» и видели его очень немногие, на фоне общего антисемитского настроения кличка «сионисты» стала распространяться в народе, так стали злобно называть всех евреев.

Но евреи-отказники все смелели в своем отчаянии. В 1973 году группа мужчин подошла к стенам Министерства внутренних дел на улице Огарева, выстроилась вдоль тротуара и выставила перед собой заготовленные плакаты с надписью «Визы в Израиль вместо тюрем». Мгновенно набежали милиционеры, и также мгновенно собрались на другой стороне иностранные корреспонденты, стали фотографировать группу. Милиционеры растерялись: можно ли устраивать суровую схватку на глазах иностранцев? В этот момент к своему министерству подъехал министр, генерал Николай Щелоков. Маленький лысоватый генерал направился к протестующим и заговорил с ними примирительным голосом:

— Прошу вас не устраивать демонстрацию на улице. Если у вас есть просьбы, идите за мной в приемную министерства, там мы поговорим и обсудим ваше положение. Я обещаю во всем разобраться.

Они были готовы на все: на отказ, на арест, на суд, но не на вежливое обращение. И действительно, после разбора заявлений всем выдали выездные визы в Израиль. Это был новый тон со стороны правительства, отказники побеждали уже в открытую, и это давало надежду всем евреям, желавшим уехать из России, ворота открывались все шире.

Моня Гендель сочинял новые анекдоты.

Еврей говорит другому еврею: «Возможно, скоро откроют границу, можно будет свободно уезжать из России. Что ты собираешься делать?» Другой отвечает: «Я залезу на дерево». — «Зачем?» — «А чтобы меня не раздавила толпа».

Алексей Косыгин говорит Брежневу: «Давай откроем границы». Брежнев отвечает: «Ты что, хочешь остаться со мной вдвоем?» — «Нет, — говорит Косыгин, — ты останешься один».

Брежнев награждает орденом молодую героиню труда и говорит ей: «Проси, что хочешь». Она отвечает: «Леонид Ильич, откройте границы для всех, кто хочет выехать». Он погрозил ей пальцем: «Э, плутовка, я вижу, ты хочешь остаться со мной наедине».

Моня позвонил Алеше:

— Старик, поедем завтра на выставку.

— Что за выставка?

— Художников-нонконформистов разных направлений. Многие из них евреи. Меня пригласил Оскар Рабин, он и его сын выставляют там свои работы.

— Где это?

— В том-то и дело, что выставка неофициальная, сами художники устраивают ее в лесопарке Беляево, на юго-западе Москвы, за Профсоюзной улицей.

— Моня, ты же знаешь, я не очень люблю все эти новые направления в живописи.

— Ну, я тоже не большой поклонник. Но это первая свободная выставка, надо их поддержать. А может, увидим что-нибудь интересное. К тому же воскресенье, погуляем, подышим воздухом.

Пятнадцатого сентября 1974 года в Москве была чудесная погода — тепло, солнечно, сухо. На окраине города в лесопарке Беляево царила суета, художники расставляла свои работы на Битцевской опушке, чтобы показывать всем желающим. Эти художники не входили в официальные творческие союзы и организации, они были энтузиастами искусства, которое власти не признавали. Поэтому и выставка не была официальной.

Организаторами были коллекционер нонконформистских картин Александр Глезер и тринадцать художников: Оскар Рабин и его сын Александр, В.Комар, А.Меламид, И.Холин, Б.Штейнберг, Н.Эльская и другие. Уже на месте к ним присоединилась еще группа, итак, всего около двадцати художников.

С художниками приехали их родственники и друзья. Картины развешивали на импровизированных стойках, которые сами тут же мастерили из деревянного мусора. Туда же подъехали на нескольких машинах иностранных марок оповещенные корреспонденты иностранных газет и радио.