— Здравствуйте, Ваше Величество

Королева была бледна. Во всяком случае, именно так показалось Арабелле, хотя любой другой придворный нашёл бы, что она выглядит лучше, чем обычно. В худшие дни на её щеках и груди разгорался болезненный румянец.

— Вы долго отсутствовали, герцогиня, — поджав губы, произнесла она. — Надеюсь, это больше не повторится. Я не желаю, чтобы Вы покидали двор более чем на день.

— Простите меня, Ваше Величество

— Я знаю, что ты была занята важным делом, Арабелла, и я довольна, что твои люди найдут себя в новой жизни. Но теперь, надеюсь, что мы будем неразлучны.

Анна нахмурила густые брови и метнула взор на плотную шёлковую занавеску, прикрывающую окно в опочивальне.

— Завтра мы выезжаем на охоту, дорогая. Надеюсь, Вы будете сопровождать меня.

— Разумеется, Ваше Величество.

Арабелла быстро, из-под полуопущенных ресниц, взглянула на занавеску. На мгновение ей почудилось, что за ней что-то слегка шевельнулось, и это не было движением проникающего ветра. Девушка вспомнила свой разговор с Солсбери. Может быть, тот интерес, который испытывает к ней Её Величество, вызван всего лишь желанием вернуть наследство Мальборо? Необходимо быть внимательной и осторожной. Здесь ещё более опасно, чем на Тортуге — вооружённый кинжалом или ядом враг может ждать за любым поворотом. В памяти Арабеллы возникло лицо Саунтона, искажавшееся недовольной гримасой при каждом её появлении. Наверняка этот избалованный юноша лелеет какие-то планы, ведь он уже считал Мальборо-Хаус своей законной резиденцией! Вновь бросив быстрый взор на золотистую занавеску, Арабелла окончательно удостоверилась в том, что в комнате незримо присутствует молчаливый свидетель. Но кто он? Наверняка или Саунтон, или кто-нибудь из его людей.

Анна же возлежала на диване в прежней позе и, видимо, не догадывалась о подозрениях своей собеседницы.

— Можешь удалиться. Ты свободна. Жду тебя завтра на охоте.

Едва Арабелла покинула королевские покои, как из-за занавеси, словно оживший призрак, возник Саунтон.

— Только взгляни на неё, — кивнула ему Анна. — Гордячка, самая настоящая гордячка. Надеюсь, ты научишь её хорошим манерам.

Лицо юного герцога исказила недобрая усмешка.

— Надеюсь, мне удастся прибрать к рукам имущество Мальборо.

Анна устало кивнула фавориту

— Посмотрим, друг мой, жизнь покажет. Лучше займёмся делами. Необходимо обсудить переговоры с французским послом

Саунтон брезгливым жестом взял с письменного стола бумаги и уселся рядом с возлюбленной. Он явно не был склонен заниматься государственными делами, и вскоре речи собеседников прервал смех. Рассказанная герцогом история из жизни фрейлин заставила её забыть и о французском после, и об отношениях между великими державами.

Вечером в Мальборо-Хаус прибыли два всадника. Бросив поводья привратнику, они быстро направились к дому.

— Как прикажете доложить? — спросил их камердинер.

— Граф Солсбери и граф Вандомский, — ответили мужчины, — герцогиня ждёт нас к ужину.

Не успел слуга отворить дверь, как на крыльце появилась Арабелла.

— Здравствуйте, господа,

— Приветствуем Вас, капитан,

Оба графа, не сговариваясь, одновременно произнесли эти слова, после чего все трое весело и непринуждённо рассмеялись.

Удивлённый слуга с недоумением взирал на то, как знатные господа, вопреки всем требованиям светского этикета, дружески обняли герцогиню за талию и направились в замок. Арабелла же вдруг остро ощутила тоску по старым друзьям. Как ей не хватало сейчас Вольверстона, чудака Хэндса, яростного спорщика Крисперса и, разумеется, её второго «я» — Питта Уоллеса, которому так трудно сейчас пережить её внезапное возвращение к жизни и уход в небытие лучшего друга Сильвера. А ведь когда-то её укоряли за то, что она слишком много внимание уделяет Солсбери! Кто бы мог подумать, что всего через год с небольшим граф станет для неё почти единственным другом и близким человеком в чуждом ей мире Кенсингтонского дворца. В том мире, где рядом с ней не будет ни Вольверстона, ни Уоллеса, ни Крисперса, ни других членов её команды, ставших для неё настоящими братьями.

— Рады Вас видеть, миссис Брэдфорд, — увидев спускающуюся по лестнице герцогиню, мужчины учтиво приветствовали её и приступили к осмотру дворца. Дженнифер была счастлива — оба графа не только оценили его убранство, но и высказали искреннее сожаление несправедливой отставкой четы прежних Мальборо, без которых, по их словам, королевство осиротело. Вскоре оба гостя уже сидели в библиотеке, за за чашечкой кофе с печеньем и бутылкой ямайского рома.

— Как чувствуете себя в роли герцогини Мальборо, капитан? — поинтересовался Рейдингтон. В его памяти вновь и вновь всплывал юный головорез, прямо на его глазах лишивший жизни с десяток вооружённых рубак и при этом не получивший ни единой царапины. Напористость и точность движений, отличное знание тактики фехтовального искусства и безрассудная храбрость капитана флибустьеров никак не вязалась с нынешним обликом его старого знакомого.

— Постепенно приспосабливаюсь, — хитро улыбнулась девушка, понимающе взглянув на собеседника, — привыкаю ходить в дамском платье по твёрдой земле и ездить в позолоченных экипажах. Думаю, самые главные трудности впереди — теперь я не смогу защищать честь на поединке.

— Где же Вы, всё-таки, лучше себя чувствуете — во дворце или на палубе?

— В Новом Свете всё было ясно, и я была на своём месте. Здесь всё ново и непривычно, но я рада, что мне удалось получить моё имущество и привезти в Англию мою мать,

Девушка вдруг задумалась. Перед глазами, словно в калейдоскопе, пронеслись события недавнего прошлого. Беседы с Хэндсом, грохот пушечной канонады, и вспышки огня в ночной темноте, отчаянное желание во что бы то ни стало победить и всё чаще появлявшееся в её душе ощущение бесцельности и бессмысленности всего этого.

— Мне нравилось сражаться и побеждать, но я не хотела бы всю жизнь заниматься морским разбоем. Я много думала об этом там, на Тортуге. Иногда мне становилось страшно. Я понимала, что там, куда шли мои люди, происходило то же, что и у нас в Нассау. Но я могла лишь ограничить это рамками жёсткого договора. Порою мне хотелось покончить с этим, но я не представляла себе, как смогу жить по-другому. Особенно часто я размышляла об этом в последний год. Будто предчувствовала, что в моей жизни произойдут перемены.