— Очень хорошо, что Вы отказали им, герцогиня, — задумчиво произнёс Солсбери. — Королеве известно об этом разговоре, как и о Вашем отказе. Она рассказала мне, что давно следит за Саунтоном, и что её очень обрадовало то, как Вы печётесь об её репутации. Но что произошло между Вами и Её Величеством — ведь она собиралась взять Вас с собой в Дувр?

Арабелла рассказала графу о своём разговоре с Анной. Солсбери вздохнул и грустно взглянул на собеседницу:

— Значит, Вы любите Вашего Уоллеса?

— Не знаю, — с сомнением произнесла Арабелла, не заметившая ни затуманившихся печалью глаз светского щёголя, ни краски, чуть тронувшей его бледные щёки. — Я много думала об этом. Он с детства был влюблён в Арабеллу Брэдфорд, а потом, когда я стала капитаном, мы с ним были лучшими друзьями. Питт много раз говорил мне о своей любви, не подозревая, что его приятель и есть та самая любимая девушка. Конечно, Уоллесу сейчас нелегко, и я прекрасно это понимаю.

— Но как Вы относитесь к Питту? — с надеждой поинтересовался Солсбери. — Он для Вас всего лишь друг?

— Не знаю, граф, — Арабелла, так и не поняла чувств Солсбери, скрытых под маской иронично-участливой доброжелательности. — Однажды на Тортуге, когда он вызвал на поединок известного головореза Гарри Уайта, я испугалась и сама затеяла ссору с Уайтом.

Солсбери с удивлением заметил на губах девушки улыбку. Она, поймав его взгляд, рассмеялась, но в её смехе чувствовалась плохо скрываемая грусть

— Он был отъявленным рубакой и имел прозвище «Непобедимый Гарри», но я отделала его так, что он больше не решался приставать ни ко мне, ни к моим людям

— Значит, Вы рисковали жизнью из-за Питта и были готовы ради него сразиться с противником, который был заведомо сильнее Вас?

— Не однажды. Когда Уоллес попал в плен во время захвата галеонов Терра-Фирме, я, вопреки требованиям остальных капитанов, повела корабли на штурм Пуэрто-Бельо. Мы с небольшим отрядом двинулись на город с суши, а Вольверстон оказывал мне поддержку с моря.

— Несомненно, он Вам очень дорог, герцогиня, — Солсбери вздохнул ещё раз, и его вздох был ещё более глубоким и печальным. Арабелла вновь задумалась, глядя на тлеющие дрова в камине. В воздухе повисла неловкая пауза.

— Мне кажется, граф, что я немного побаиваюсь мужчин, — наконец произнесла девушка.

Четыре года мужчины были для неё лишь друзьями, соперниками или врагами, и ей всё ещё трудно было представить, что кто-либо может смотреть на неё как на объект любви или привязанности.

— Что Вы имеете в виду, герцогиня? Разве Вы не вступали в бой с самыми отчаянными головорезами?

— Вы неправильно меня поняли, граф. Я никогда не страшилась никакого, даже самого сильного соперника. Но после встречи с Альваресом, после тех грязных слов, которые я услышала от него в тот день, когда он захватил меня в плен, мне страшно подумать, что кто-либо из мужчин подойдёт ко мне ближе, чем на пистолетный выстрел. У меня не осталось иллюзий, относящихся к взаимоотношениям мужчин и женщин. Именно поэтому сейчас я испытываю страх.

— А Саунтон? — удивился граф, — мне казалось, что Вы симпатизировали ему? Вы ведь не боялись его?

— Джеймс будто бы околдовал меня, но я быстро поняла, что это за человек. Поэтому теперь я ещё более настороженно отношусь к мужчинам.

— Но Вы же сами просили согласия Её Величества на брак с Уоллесом, — противоречивость суждений девушки удивила даже бывалого интригана. — Вы получили высочайшее согласие — чего же Вам теперь надо?

Арабелла задумалась, глядя на собеседника невидящими глазами. Перед её мысленным взором в считанные мгновения промелькнули события последних дней.

— Мне казалось, что стоит мне дать согласие, Уоллес тут же примчится в замок. — Прервала она затянувшуюся паузу. — Но он куда-то исчез, а с ним и Вольверстон. Вначале я думала, что они заночевали в Дувре, но их нет до сих пор. Я послала в Дувр гонца, и жду его с минуты на минуту. Не понимаю, что же могло случиться? Может быть, они стали жертвой разбойников?

— Уоллес с Вольверстоном? — рассмеялся Солсбери. — Очень в этом сомневаюсь. Мне кажется, что скорее разбойники станут жертвой Ваших головорезов, герцогиня.

— Почему же они не здесь? — произнесла девушка со смешанным чувством страха и раздражения

— Всякое могло произойти, герцогиня, — задумчиво промолвил Солсбери, и вдруг замолчал, услышав приближающиеся лёгкие шаги в коридоре. Дверь скрипнула, и в её проёме появился рыжеволосый худенький мальчуган мальчик лет четырнадцати с веснушчатым лицом.

— Герцогиня, — произнёс он, запыхавшись, — я был в Дувре. Уоллес с Вольверстоном были у Майкла, но они ещё вечером выехали в Лондон. Мне удалось разузнать, что они направились через Вильдские леса.