Я захлопнула дневник. Теперь мне ясно, что те сны кто-то насылал на девушку, специально пугая и доводя до нервного срыва. А теперь решил провернуть тот же сценарий и со мной. Но как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Однако, одна мысль не давала покоя — а проклятие ли это? Сколько я не штудировала литературу на данную тему, не смогла даже похожего найти. А вдруг — это все же не проклятие, а, например, одержимость? Я уцепилась за эту идею. Надо проверить.

Конец третьей главы.

Глава 4

Так как полдня я прогуляла, то вторую половину решила все-таки посвятить работе. И позавтракав (или все же пообедав?) пошла в библиотеку. Но побродив среди полок и понаслаждаясь видом все более убывающих гор книг, поняла, что рабочее настроение не вернулась. Перед глазами всплывали то строчки из дневника, то гневный взгляд Артура, то наш первый и скорее всего последний поцелуй. В итоге, осознав, что сегодня работать не получиться решила устроить себе выходной.

И выходной я решила провести в саду, ведь погода чудесная и на небе ни облачка. Поэтому, взяв книгу, которую уже давно хотела почитать, и, совершив набег на кухню, отправилась в беседку. А добравшись до места назначения, водрузила добытые фрукты на столик и удобно расположилась на лавочке. Хорошо! Тихо, спокойно. Самое то, для успокоения нервной системы.

Сюжет романа захватил меня с первых страниц, настолько интересно оказалось. И очнулась я только тогда, когда над головой прогремел гром, и первые капли дождя упали на крышу беседки. Подняв голову, огляделась — все небо заволокло темными, почти черными тучами, стало темно, словно поздним вечером, а порывы холодного ветра срывали листья с деревьев. А ведь днем, когда я шла сюда, на небе не было ни облачка. Надо скорее возвращаться в дом, пока дождь не усилился.

Но стоило мне отойти от укрытия, как несколько капель превратились в ливень стеной. Взвизгнув и пригибая голову, я помчалась в сторону особняка Торнэ, поскальзываясь на мокрой траве и тихо ругая переменчивую погоду. Свитер и брюки в один миг промокли насквозь и неприятно прилипли к телу, а про ноги вообще молчу, в ботинках можно было аквариум устраивать.

Когда я злая и замерзшая все-таки оказалась в холе дома, на мне не осталось ни одной сухой детали одежды. Оставляя лужицы воды за собой (да простит меня Мориас), дохлюпала до комнаты и, раздевшись, направилась отогревать озябшие кости в горячей воде с ароматной пеной. А разбушевавшаяся стихия и не думала утихать — молнии то и дело сверкали, озаряя мрачные небеса, гром оглушал, а из низко нависших туч лились непрекращающиеся потоки воды. Если честно, я люблю такую погоду (особенно если дома нахожусь, а не на улице), люблю завернуться в плед и, усевшись на подоконнике, любоваться грозой и слушать звуки набирающей обороты бури. Чем, собственно, и собиралась заняться, после выхода из ванной.

Вынырнув из воды, растерла тело до красна и, накинув халат, поспешила в комнату, дабы натянуть на себя побольше теплой одежды и отправиться на кухню в поисках чего-нибудь согревающего.

В спальне было темно, и после ярко-освещенной ванной, я себя слепым котенком почувствовала. Пытаясь хоть что-то разглядеть в потемках, на ощупь пошла в сторону выключателя. Еще чуть-чуть и вот она — моя цель! Но пощелкав кнопочкой, свет добыть не смогла. Что происходит? Еще пощелкала, результат тот же.

А потом мое внимание привлек тихий смех из самого темного угла комнаты. И в очередной раз сверкнувшая молния, позволила разглядеть незваного гостя. Это был кто-то или что-то бесформенное, с черными провалами глаз. Они были настолько темными, настолько поглощающими свет, что даже в такой темноте их было хорошо видно.

Сердце пустилось в галоп, а горло свело спазмом, и только благодаря титаническим усилиям, мне удалось хоть немного успокоиться и хрипло спросить:

— Кто ты?

— О-о-о, храбрая девочка. Х-х-храбрее той, первой — хриплый смех, — так даже интерес-с-снее.

А потом оно, рвано перемещаясь с места на место, двинулось ко мне. И, остановившись в десяти сантиметрах, произнесло:

— Теперь понятно, ш-ш-што в тебе наш-шел Артур. Интерес-с-сно…

Это нечто поддалось еще ближе, вынуждая меня вжаться в стену, чтобы увеличить расстояние между нами. Рядом с этой сущностью я чувствовала себя очень странно — по телу ползали мерзкие мурашки, и постоянно хотелось то ли кричать, то ли плакать. Перед внутренним взором мелькали самые страшные и отвратительные сцены из моей жизни, сцены, которые я пыталась забыть и выкинуть из памяти: вот в дет. доме у меня пятилетней мальчишки, отобрав мою любимую и единственную куклу, сломали ее так, что починить было уже невозможно, вот прямо у меня на глазах Вику сбивает машина, и ее увозит скорая, вот Женя, моя первая любовь, говорит, что бросает меня и вообще ни когда не любил, а встречался с такой страшилой только ради секса.

С трудом вынырнув из жутких воспоминаний и собрав остатки храбрости, повторила вопрос:

— Кто ты?

Мне показалось, или в этих непроглядно-черных глазах промелькнуло удивление?

— Так быс-с-стро с-с-смогла вырватьс-с-ся? С-сильная, с-с-сладкая девочка! И поэтому я дам тебе с-совет — беги, беги так далеко, как только с-сможеш-ш-шь. Ос-ставь Торнэ. Он мой!

И после этих слов это существо исчезло, а свет включился сам собой. По стеночке я сползла на пол, потому что ноги отказывались держать свою хозяйку, и попыталась унять нервную дрожь, бившую все тело.