— Расскажи, а откуда у тебя Лили. Прока тоже может купить кто угодно? — мне действительно был интересен данный вопрос.

— Нет, лисеныш. Проки — это привилегия командующих отрядов особого назначения. Это боевые, маготехнические существа, и любому другому, даже если он баснословно богат или является родственником короля, прока не заполучить.

Я удивленно посмотрела на Эрика:

— Так ты командир такого отряда? — вот ни за что на свете не догадалась бы.

Младший Торнэ в ответ хмыкнул и загадочно улыбнулся. На этом наш разговор заглох, так как мы подошли к очередному магазину.

За неполный час местный блошиный рынок был обшарен вдоль и поперек, но ни чего стоящего найдено так и не было. Я, конечно, пыталась выцарапать что-то интересное, но младшенький все мои попытки забраковал — то недостаточно интересно, то не красиво, то безвкусно. В итоге время вышло, а подарок так и не был приобретен.

— Все! — Обреченно простонал лорд: — наверно так и придется дарить драгоценности.

— Ну, не самый худший подарок, я тебе скажу.

Попыталась я подбодрить идущего рядом печального, с поникшими плечами и грустным взглядом мужчину.

Но перед самым выходом из торговой улочки, удача решила повернуться к нам лицом, а не излюбленным в последнее время местом. На углу, среди других ярко-украшенных магазинов, приютилась небольшая лавочка, выкрашенная в серый цвет, и поэтому теряющаяся среди соседей. И именно в ее витрине я увидела то, что нам было нужно.

— Я нашла!

Эрик встрепенулся и заозирался по сторонам:

— Что? Где?

— Вон, в витрине. — Указала лорду на находку.

Он сначала непонимающе вглядывался, а после на глазах расцвел:

— Оно! Это оно! — И бодрой рысцой направился к магазинчику.

А через минуту вышел довольный и с подарком для любимой. А подарок был шикарный — очень красивый, темно-синего цвета цветок, похожий на фуксию, заключенный под стеклянный купал и, как гласила надпись, ни когда не вянущий.

— Я знал, что на тебя можно положиться! — произнес, улыбающийся во все тридцать два, Эрик и направился к Лили.

И я не переставала улыбаться, ведь приятно помочь человеку. Как-то даже настроение поднялось.

Но настроение мое на отметке «Отличное» находилось не долго.

Мы с Эриком подошли к проку и собирались отправиться домой, когда мое внимание привлекла парочка, стоящая у кафе под названием «Две свены». Красивая брюнетка томно прижималась к мужчине и игриво водила наманикюренным пальчиком по его плечу. Тот, в свою очередь, придерживал девушку за талию и что-то с улыбкой говорил ей.

И если кто такие свены я понятия не имела, то мужчину я узнала — это был Артур.

Сердце пропустило удар, и я замерла, не в силах оторвать взгляда от этой «милой» сценки.

— Эй, лисенок, ты чего? — Эрик стоял ближе к Лили и не сразу заметил брата в объятиях незнакомки.

— Все нормально. Домой хочу, устала.

Но скрыть причину моего вмиг ухудшегося настроения не удалось, младшенький все-таки заметил парочку и, тяжело вздохнув, покачал головой.

— Поехали.

Порадовало, что Торнэ-младший не стал подшучивать или делать какие-то намеки. А просто кивнул и, посадив меня на прока, поехал в сторону городских ворот.

Ведь знаю, что не имею права на ревность. Артур ясно дал понять — между нами ни чего не будет. Но почему же тогда так плохо? Почему сердце рвется из груди, и хочется реветь в голос? Но я ведь сильная, да? Я справлюсь со своими эмоциями. Должна справиться.

— Спасибо за помощь. Сегодня тренировки не получится, а завтра обязательно полетаем. — Произнес Эрик, спустив меня с Лили у ворот дома: — И… ты это, не бери в голову. Артур…он…

— Не надо Эрик. Все и так ясно. До завтра.

И, распрощавшись с младшеньким, потопала на кухню — хочу мороженного и побольше.

Весь оставшийся день, как и последующие два, я провела, не выходя из комнаты, уплетая мороженное, любуясь морскими видами, открывающимися из окна, и разбираясь в устройстве для зарядки кристалла. Никого видеть, в особенности Артура, не хотелось.

Все дело в том, что ситуация, в некотором роде, повторялась. Однажды, человек, которого я любила всей душой, пренебрег мной и, растоптав мои чувства, бросил, уйдя к другой. После того случая, все расставания происходили только по моей инициативе, больше я ни кому не позволяла делать себе больно. До этого момента.

Я понимала, что это депрессия, и надо найти силы встрепенуться, снять оковы заторможенности и безразличия, но не могла (или не хотела). Эрик, конечно, пытался выцарапать меня — то на тренировки, то на прогулку по саду, то и в город на представление. Но на все попытки получал отрицательный ответ или вообще молчание. Кстати, снов мне как плохих, так и хороших больше не снилось. И вообще было какое-то подозрительное затишье, словно перед бурей.