Шрифт:
– Как же нам быть? Устраивать спиритические сеансы?
Он вспомнил саркастическую усмешку Ларисы и отвел глаза.
– На спиритических сеансах общаются с духами умерших, а все Ракитины живы. Тьфу, тьфу, тьфу!
Ему показалось, что Астра прочитала его мысли о бывшей любовнице, но деликатно промолчала.
– По каким признакам дочь Ракитина определила злые намерения новой мачехи? Раиса чем-то выдала себя?
– У Нелли начали пропадать вещи. Сначала разные мелочи – брелок от ключей, шарфик, зонт…
– Может, она сама их потеряла?
– Я задала ей тот же вопрос. Нелли твердит, что никогда не отличалась рассеянностью.
– Годы идут, берут свое. Появляется забывчивость, которой раньше не было.
– Шерлок Холмс не отмахнулся бы от такого странного факта! – заявила Астра. – Помнишь, как у молодого Баскервиля пропал ботинок?
– Ну, ты хватила! – рассмеялся Матвей. – Намекаешь на собаку? Большой город – не захолустные болота, где легко спрятать огромного пса.
Версия, связанная с собакой Баскервилей, настолько рассмешила его, что он не мог остановиться.
– Город – почище любого болота! – огрызнулась Астра. – Здесь целую свору собак никто не заметит. Вон их сколько бегает!
– По-моему, чушь несусветная…
– Ты прав, – согласилась она. – Но ничего путного в голову не приходит. Нелли ужасно напугана пропажей вещей. Она усматривает в этом зловещее предзнаменование.
– У нее нервы расшатаны, как у любой незамужней дамы в ее возрасте.
Астра набрала пригоршню снега и бросила в него. Он увернулся, продолжая посмеиваться.
– Лучше скажи, при чем тут вообще вещи? Если не для собаки, которая их понюхает и…
Она не выдержала и тоже расхохоталась. Прохожие косо поглядывали на странную парочку: с виду приличные люди, а ведут себя…
– На нас смотрят, – прошептал Матвей, обнимая ее. – Давай поцелуемся!
Глава 5
Ночью Леонтий видел дурной сон, с трудом поднялся, измотанный и обессиленный поплелся в душ.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила его жена за завтраком. – Всю ночь крутился, выглядишь, как с креста снятый…
– Что у тебя за дурацкие сравнения? – вспылил он. – Я не выспался, а тут еще ты со своими причитаниями.
Она оскорбленно замолчала и углубилась в журнал, где печатались косметические и кулинарные рецепты. Ее манера читать за столом раздражала мужа, и Эмма прекрасно это знала. Она нарочно решила испортить ему настроение. Впрочем, портить было нечего – настроение отсутствовало, как и аппетит. Он отодвинул от себя тарелку с творогом и проворчал:
– Сделай мне бутерброд с котлетой. Эту бурду есть невозможно! Если уж ты пичкаешь меня творогом, будь добра покупать его на рынке, а не в супермаркете!
– Мне некогда ездить на рынок.
– Чем же ты занимаешься?
– Работаю.
– От твоей работы – никакого толку! Лучше бы сидела дома и занималась хозяйством.
Эмма злобно хлопнула дверцей холодильника, что тоже действовало мужу на нервы. Он еле сдержался. Холодильник с огромной морозильной камерой стоил немалых денег. Супруги не бедствовали – Леонтий зарабатывал достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться, – но портить дорогие вещи было непозволительно, и он не раз напоминал Эмме о «разумной бережливости».
– Не хлопай дверцей!
Она со стуком водрузила на стол кастрюльку с котлетами.
– Обслужи себя сам хоть раз в жизни! Здесь тебе не ресторан!
Вильнув бедрами, Эмма скрылась, и до Леонтия донеслись из гостиной звуки телевизора. Она включила пошлый сериал и уселась краситься. Будет накладывать на лицо тональный крем, слой за слоем, подводить глаза, мазать губы помадой вульгарного оранжевого цвета. Каждый день одно и то же…
– Боже мой, – процедил он сквозь зубы. – Как я терплю это все?! Не надо было жениться…
Эмма работала закройщицей в ателье за мизерную, по меркам Леонтия, зарплату и ни за что не соглашалась бросить это пустое занятие. Раньше она брала заказы еще и на дом, но после замужества перестала – Леонтий встал на дыбы и потребовал прекратить это безобразие. Вместо того чтобы уделять внимание ему, жена вечерами кроила чужим людям, допоздна возилась с лекалами, повсюду разбрасывала обрезки ткани, иголки и булавки. Однажды Леонтий наступил на булавку, поранился и устроил скандал. Не хватало, чтобы он пострадал из-за чьей-то неряшливости.