– Позволишь закурить?

– Позволю. Что ты не ценил?

– Жизнь. Взгляни на меня, – он внимательно смотрел мне в глаза.

– Ну и?..

– Нет-нет! Взгляни на меня по-настоящему, – он встал передо мной и развел руки в стороны. – Присмотрись. Что ты видишь?

– Не что, а кого…

– Ну и кто же я?

Я присмотрелась к темным кругам под глазами, к ссадинам на щеке, шее, к шрамам на руках, и… эти безумно добрые, но обиженные глаза.

– Взгляд не даст обмануть.

– Так кто же я?

– Обиженный песик, – сказала я.

– Песик? – на его лице появилась улыбка.

– Не знаю, но напомнил песика. У них такие же глазки – добрые, но обиженные.

– Я… эм… я песик, – усмехнулся Дэйв и задымил в сторону. – Такого человека, как ты, я никогда не встречал.

– И не встретишь, – произнесла я. – Ты когда-нибудь думал, что все произойдет именно так?

– Имеешь в виду свою жизнь?

– Ага.

– Мне кажется, у меня не было времени думать. Все произошло слишком быстро. И… Конечно, тогда казалось, минуты идут вечно. В общем, хрень все. Важно, что сейчас я здесь, и… – он взглянул на меня, – важно, что ты здесь. А страхи в прошлом.

– Зануда, – улыбнулась я и слегка толкнула его в бок.

Наш диалог продолжился на кухне.

– Что за страхи?

– Страх тишины и одиночества. У меня был такой случай: когда Ли уехал в Лос-Анджелес, чтобы найти нам работу, я остался в Бостоне. Это было общежитие на одну ночь для бездомных. Мы обманным способом получали места на неделю, хотя это многие замечали и нам доставалось за это ногами по почкам. Но не суть. Была уже поздняя ночь, холодно. У меня поднялась температура, так еще и выкурил пару лишних. Я один в маленькой комнате, с семью пустыми кроватями. Тогда, в той тишине, я понял, что я совсем один. И уже думал, что Ли не вернется, потому что в тот момент у нас с ним были не лучшие отношения. Я всегда попадал в какие-то драки, тюрьмы.

– А еще во всякое дерьмо, – пробурчал сонный Ли, вставая с дивана, помахал нам рукой и направился в ванную.

– И вот тогда в той комнатке я стал молиться. Я впервые в своей жизни обратился к Богу. Около десяти секунд, без дыхания, и словно Бог дал мне еще шанс, я делаю глубокий вдох…

– Хоть этот шанс не упусти, идиот! – крикнул Ли из ванной.

– Он не всегда меня понимает, – шепнул Дэйв.

– И ты используешь этот шанс?

– Мне тяжело ответить на этот вопрос.

Ли присоединился к завтраку.

– Налить кофе? – предложила я.

– Да, пожалуйста.

Они дали друг другу по шее и сразу сели ровно, когда я взглянула на них.

– Чем сегодня планируешь заняться? – спросил Ли.

– Не знаю. А вы?

Зазвенел телефон Дэвида, и он быстро вышел из квартиры. Не просто из комнаты, а из квартиры.

– Салфеток нет? – спросил Ли.

– Вчера закончились.

– Знаешь, что мне приснилось? – задумчиво произнес он.

– Что?

– Что все хорошо.

– Как это понимать?

– Короче, не помню, что мне снилось. Но там было что-то хорошее.

Я улыбнулась и налила себе еще кофе.

– Любишь кофе?

– Очень люблю.

Дэвид вернулся и воскликнул в дверях:

– Мне нужно идти: срочные дела! Я вам позвоню, когда освобожусь. Конни, спасибо тебе огромное, все было потрясающе, – он поцеловал меня в макушку, ударил Ли по затылку и убежал.

Ли проводил его глазами.

– Он, конечно, засранец. Но знаешь, что меня в нем всегда поражало? То, что он никогда не сдавался и шел до конца. Если бы ты знала, через что этот «деловой» парень прошел.

Я положила Ли горячие панкейки.

– В школе он дрался на каждой перемене. В наказание приемный отец частенько давал ему ремнем по спине. Мы пытались сбежать дважды. Но так получалось, что все было не вовремя. И еще как-то раз Дэйв решил, что это будет очень жестоко по отношению к приемным родителям. Его мучила совесть. Но все-таки совесть сыграла не очень большую роль в моей и в его жизни, – усмехнулся Ли, – мы забыли о совести на пару лет уж точно! Особенно когда начали жить самостоятельно. Дэйв попал в серьезную драку между двумя мужиками. Один из них умер, и Дэвида обвинили в убийстве. Он сидел в тюрьме, пока шло расследование. Конечно же, тогда его приемные родители обо всем узнали. Но уже прошло достаточно времени, и они не настаивали на том, чтобы он вернулся домой. Плюс плохие отношения с приемным отцом из-за его дочери.

– А в суде они защищали его?

– Не совсем. Они присутствовали, давали характеристику о том… вернее, приемная мать говорила о том, какой он спокойный, и все такое… Ненужная суду чушь.

– А как же адвокат?

– Нам повезло: попался адвокат, для которого это дело было первым. Он только закончил учебу и взялся за это дело за небольшие деньги. Тогда и вовсе ничего не было. Приемные родители сначала отказывались платить, но Мэрилин – это приемная мать – дала небольшую сумму. К ней еще я добавил все заработанное на тот момент. В общем, дело закончилось хорошо, Дэвида оправдали и отпустили. Но депрессия, в которую он впал тогда, до сих пор его не покидает. А окончательно он сломался, когда я не смог вытащить его из тюрьмы. Вернее, смог, но спустя два года. Это была страшная тюрьма. Что с ним только ни сделали, пока он там находился… Ты думаешь, он всегда был таким? Думаешь, был тяжелым подростком? Нет. Я-то его помню. И потом, тот переломный момент после тюрьмы… Я уже думал, что однажды открою дверь и увижу тело, подвешенное на петле. Первая передозировка, да и вообще первые наркотики… серьезные наркотики. Все пошло не так. Подсознательно я прощался с ним. Сколько грязи было вокруг! Он еще устроился работать в клубе. Ну, я был рад в душе, что хоть какая-то работа отвлечет его. Но потом его кинули. Я нашел его, полуживого, у мусорного бака, неподалеку от того самого клуба.