Огромно воздействие искусства. Недаром самая знаменитая из византийских церквей, «святая София» произвела на послов киевского князя Владимира такое впечатление, что они почувствовали себя и впрямь на небесах.

Вот и допетровская Русь, заложив фундамент государства, в виде объединяющей религии христианства, не просто позаимствовала высокоразвитое искусство Византии, но еще качественно обогатило его собственной традицией. Расцвет древнерусского искусства относится к тому времени, которое в истории Западной Европы известно под названием эпохи возрождения. Эпохи колоссальных сдвигов и великих открытий во всех областях жизни, в том числе и в художественной культуре. Иконопись почиталась на Руси самым высоким искуством. В это время и приехал на Русь расписывать церкви, выходец из Константинополя – знаменитый Феофан Грек. Феофан в 1378 году по заказу знатного боярина и уличан Ильиной улицы Новгорода, расписал в городе церковь Спаса Преображения. Затем на Волотовом поле близ Новгорода в церквах Федора Стратилата и Успения остались следы его росписи. В Москве, в 1405 году им написаны центральные фигуры деисусного чина иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Кроме самого Феофана, над росписью Благовещенского собора работали под общим его руководством «Прохор старец с Городка, да чернец Андрей Рублев».

– Чернец, – значит простой монах. А Феофан – был старшим, – встрял в скучную лекцию Данила.

– Считай он у них бригадиром был, чтобы тебе понятнее было, – отвлекся в сторону Хромой.

– После Феофана Грека в музеях сохранилась двусторонняя икона Донской богоматери, выставленная сейчас в Третьяковской галерее в Москве, и была в начале двадцатых годов в нашем городе утеряна икона великой святой Софии Цареградской. В живописи, в византийском искусстве – Феофан Грек, был революционером, из него так и лилось человеческое, земное. Его руку узнать…

– Раз плюнуть? – снова перебил Хромого Данила.

– Плюнуть придется не раз, и не два, чтобы снять беззаконные поновления позднейших времен. Икона, от греческого слова, обозначающее «изображение» возникла задолго до зарождения древнерусской культуры, но самое широкое распространение получила на Руси. Православная церковь боялась, объемной, круглой скульптуры и восставала против нее. Первопричина этого явления самоочевидна. Дерево, а не камень служили у нас основным строительным материалом. Значит, не только мозаике, но и фреске – живописи на свежей, сырой штукатурке, не суждено было стать на Руси основным убранством церквей. Иконы – удобством размещения в храме, яркостью и прочностью своих красок (растертых на яичном желтке), написанных на досках (сосновых и липовых, покрытых алебастровым грунтом – «левкасом»), как нельзя лучше подходили для убранства русских деревянных церквей. Приковывая к себе взоры молящихся, иконы превращали даже самую убогую церквушку в сказочную сокровищницу. Если рассматривать более близкий период, знаменитого церковного реформатора патриарха Никона и его противника протопопа Аввакуума, основателя старообрядческого раскола, то …

– А еще ближе, можно что-нибудь рассмотреть? – в очередной раз перебил Хромого Данила.

– Например?

– Например, вот эту икону, что мы принесли вам показать, – и Данила протянул указательный палец в сторону Настиных носилок.

Хромой, как пророк, разглагольствовавший с крыльца, ястребом слетел во двор, и остановился напротив иконы. Во-первых, его поразили ее размеры. Ее запросто можно было использовать вместо двери в избу, настолько она была велика. Во-вторых, она была настолько черна, что разглядеть на ней что-либо было просто невозможно. Тщательно ощупав ее по краям, изучив обратную сторону, Хромой с придыхом произнес:

– Четырнадцатый век.

А Данила добавил: – Феофан Грек.

– Тип и расположение шпонок, толщина доски указывают на конец четырнадцатого, начало пятнадцатого века. Что-либо сказать о живописи не могу, она сокрыта под защитным слоем олифы, которая темнеет, через восемьдесят, много – сто лет. Надо снимать этот слой и смотреть, но делать это лучше в мастерской. По-моему смутно вырисовывается женский лик…

– Это Софка, Смордыгадка.

– Ты хочешь сказать, что это утерянная икона великой святой Софии Цареградской?

– Ага.

– Но, тогда это величайшее научное открытие, – взволнованно произнес Худой.

– Конечно, коллега, – нахальство Данилы не имело границ.

А добила Худого Настя. Пока мы так увлеченно разговаривали, она незаметно вошла во двор и обратилась с вопросом к Худому.

– Петр Петрович, не могли бы вы объяснить смысл вот этих записей. И она стала читать:

– Иде Володимер на родимичи. Бе у него воевода Волъий Хвост, и посла и Володимер перед собою, Волчья Хвоста; съерете радимичи на реце Пищане, и победи радимиче Волъчий Хвост…. Быша же радимичи от рода ляхов; пришедъ ту ся вселиша, и платят дань Руси, повоз везут и до сего дне.

– Ничего не понятно, – сказала Настя.

История, была видимо любимым коньком Хромого. Поэтому он мог бесконечно говорить и сыпать фактами и цифрами из истории, как рачительная хозяйка просо цыплятам:

– То, что вы сейчас зачитали, является текстом «Повести временных лет» великого летописца Нестора. А страница в ваших руках, более позднее, типографское, ее издание. Но, все равно вы все молодцы, что интересуетесь древней историей Руси. Теперь, в отношении не понятого вами текста. Речь в нем идет о племени радимичей живших на реке Сож и первый раз покоренных в 885 году киевским князем Олегом. Второе покорение радимичей состоялось в 984 году в правление князя Владимира. Вот о нем и говорится в зачитанном вами отрывке. А чтобы вам понятно было, в чем там дело вспомним историю.

Мы с Данилой тоскливо посмотрели друг на друга и погрозили кулаком Насте. Вряд ли в нашем городишке кто так долго стал бы слушать его разглагольствования. Но лучше здесь урок истории, чем у нас во дворе хворостина. Даже Балбес захотел его послушать. В отличие от нас, он очень тянулся к знаниям, потому что сидел тихо и внимательно с открытой пастью слушал хозяина.

– Все покоренные народы обязаны были выплачивать дань. Существовал четко установленный порядок сбора дани, по черной кунице с человека в год. Эта дань была долгосрочной и регулярной.