Я покосился на его стул. На спинке висела камуфляжка с погонами. В званиях я не сильно разбирался, но, судя по отсутствию каких-либо звездочек, полковник Мэтрикс был от силы сержантом.

– Сесть!
– Мэтрикс указал ножом на лавку.

Мы сели. Перед нами тут же появились глубокие миски с картошкой и тупые ножи.

– Снятая шкура, - медленно произнес Мэтрикс, - должна пропускать свет. Если я увижу, что вы срезаете лишнее...

– А может, просто починить пищевой синтезатор?
– спросил Джеронимо.

Туша полковника нависла над ним.

– Тебе не нужно чинить синтезатор, новобранец. Твоя боевая задача - чистить картошку.

И мы принялись чистить картошку.

Срезая тончайшую кожицу, я старался ни о чем не думать, но когда закончил с первой картофелиной и полюбовался ее безупречностью, мысли все же просочились.

Я представил себе жизнь здесь. Посменное патрулирование территории, ночевки в казарме (где-то же тут есть казармы?), вечерами - шутки и смех, игра в карты, сигареты и выпивка. Совместная готовка, вот как сейчас. Ну кому тут помешают еще два крошечных винтика? Да мы, черт побери, может, даже какую-нибудь пользу принесем!

Окрыленный такими мечтами, я посмотрел на Джеронимо. Мне почему-то казалось, что он должен разделить мой энтузиазм. Но парнишка сидел, наклонив голову над миской, и я готов был поклясться, что видел, как в воду для споласкивания картофеля что-то капнуло.

– Мелкий новобранец, ты забыл боевую задачу?
– прогудел Мэтрикс.

– Пошел ты, - прозвучал в ответ дрожащий голосок.

– А ну, повторить!
– поднялся полковник.

Джеронимо швырнул картошку ему в голову и бросил в чашку нож.

– Пошел в задницу!
– крикнул, не скрывая слез.
– Убей меня.

Мэтрикс медленно вытер нож о форменные штаны.

– А ты знаешь, что такое смерть, салажонок? Сомневаюсь. Дай-ка я тебя научу.

Чтобы добраться до Джеронимо, Мэтрикс должен был как-то обогнуть меня. Я встал, повернулся к нему лицом, и полковник замер. Проследив за его взглядом, я обнаружил, что так же, как он, сжимаю нож. Странное было чувство. Здравый смысл приказывал бросить нож и забиться в угол, но каким-то сверхзрением я видел стену, вставшую между мной и полковником.

– Взбунтовались, значит?
– пробормотал Мэтрикс, чем изрядно меня удивил. Я почему-то думал, что у военных умение обезоружить ничтожество вроде меня идет в комплекте с берцами и камуфляжкой.

Открылась дверь, впустив четверых солдат. Они тут же вскинули автоматы.

– Брось нож, Риверос!
– заорал один.
– Мэтрикс, в сторону!

Полковник медленно повернулся к нему.

– Соблюдай субординацию, щенок, или я тебе устрою!

– Черт подери, Мэтс!

И тут в комнату ворвалась Вероника. В таких же, как у остальных солдат, штанах и берцах, в защитного цвета топике, с раскрасневшимися не то от гнева, не то от спиртного лицом она замерла на мгновение, оценивая обстановку, потом стремительным ударом ноги выбила автомат из рук ближайшего солдата.

– Ха-ха!
– заорал Мэтрикс.
– Тебя девка разоружила!

Двое солдат взяли на мушку Веронику, третий целился в Джеронимо. Я же, справедливо рассудив, что все как-нибудь решится без меня, аккуратно положил нож на стол.

– Вы что тут устроили?
– процедила сквозь зубы Вероника.
– Я думала, мы друзья.

– Все так, - отозвался солдат.
– Брось автомат, и наша дружба...

– Я тысячу раз говорила, что мой брат - моя проблема, и ничья больше. Почему я вижу его здесь? Почему он, разрази вас дьявол, плачет?!

Я покосился на Джеронимо. Несмотря на все еще бегущие по щекам слезы, он улыбался, глядя на сестру. Столько искренней любви, обожания и восхищения читалось в его взгляде, что я почти забыл, как он показывал мне фотоальбом.

– А ты?
– Вероника посмотрела на брата.
– Тебе я сколько раз говорила, чтобы звонил мне, если влипаешь в неприятности?

– Не хотел тебя тревожить, - пискнул Джеронимо.
– У тебя ведь праздник.

Почему-то слово "праздник" будто ледяной водой заполнило каморку.

– Пра-а-аздник, - протянул Мэтрикс. Должно быть, с такой интонацией ребенок говорит: "Поле-е-езно", когда его заставляют есть чеснок в рыбьем жире вместо прошеной шоколадки.

– Мэтс, - поморщилась Вероника.
– Картошка! Сквозь снятую шкурку должен проникать свет.

И будто переключили Мэтрикса. Забормотав: "Да-да, шкурка, картошка", он вернулся за стол и продолжил работу. Мой эмоциональный двойник рассмеялся. Теперь сцена выглядела и вовсе идиотской.

Заговорил один из тех солдат, что держали на мушке Веронику: