Двое молодых людей стояли на краю крыши плечом к плечу, как сотни раз до этого. Каждого из них переполняли эмоции, открытые участки кожи покрывали мурашки, а сердца стучали в бешеном ритме, будто стремились проломить грудные клетки. Кот не стал спрашивать «когда». Сейчас, здесь, он отпускал её, вновь сливаясь со своим одиночеством.

Что ждет его впереди? Не стоит ли бросить всё следом? Какой будет новая обладательница камней чудес? Миллион вопросов, как пчелиный рой, атаковал его разум.

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Постаралась учесть пожелания. Вторая глава за день и куда больше предыдущих) Недеюсь, что вам понравится!

У Маринетт был секрет — ужасный, страшный, неподобающий. Секрет, о котором не знала ни одна живая душа. Тайна, что была бережно запрятана в самую тёмную глубину девичьего сердца. Сама мысль о том, что всё тайное когда-нибудь может стать явным, вызывала приступ нервного истощения.

В семнадцать лет так сложно совладать со своими чувствами. С каждым днём эмоции захлестывают с такой силой, что в любой момент способны потопить под собой хрупкое тело, несведущее в любовных вопросах.

Когда все началось? Маринетт слишком часто мучила себя этим вопросом, выискивая любые подсказки, будто, найдя тот самый момент, она с легкостью обернула бы время вспять и запретила бы себе влюбляться. Когда этот оболтус, развлекающий её глупыми рассказами и строящий уморительные рожицы, превратился в прекрасного мужчину, в обществе которого забываешь как правильно нужно дышать? Когда?

Девушку пугало не само чувство — жгучее, обжигающее, томительное, что расползалось по венам и проникало в каждую клетку не хуже вируса, — а тот, кто пробудил в ней весь этот ураган эмоций. Тот, кто никогда не давал повода думать о себе в подобном смысле.

Тот, что растил, ухаживал, воспитывал. Покупал игрушки и выбирал платья на праздники, помогал с физикой и ругал за пропуск уроков, обрабатывал мазью разбитые коленки и рисовал во сне усы.

Тот, кто краснел до самых кончиков ушей, рассказывая все тонкости становления девушкой и правила общения с мальчиками.

Тот, кто видел в ней лишь ребенка, не замечая бушующее пламя в голубых омутах ее глаз, что вспыхивало при каждом его появлении.

Тот, кто был намного старше и опытнее, восхищая своей силой духа, что позволила не сломаться под гнетом несчастий, обрушившихся и на его голову тоже.

Тот, кто… кто стал целым миром для маленькой девочки, потерявшей единственных близких ей людей.

Нельзя, нельзя, нельзя…

***

Маринетт битый час таращилась в учебник по алгебре, искренне надеясь, что на нее снизойдет озарение и пресловутая формула Ньютона-Лейбница станет хоть чуть-чуть понятнее. Всё тщетно. Учебник издал глухой хлопок и отправился к остальной кипе бумаг, которыми был завален ученический стол. «Всего лишь выпускной класс, а такое чувство, что я сдаю экзамены для поступления в ЦРУ» — подумала девушка, с разбегу плюхаясь на широкую кровать.

За стенкой послышался шум, заставивший тут же навострить уши. Кажется, Адриан вернулся домой значительно раньше, чем обычно. Это было непохоже на него, поэтому пробуждало любопытство. Вслушиваясь в непривычные звуки, Маринетт села и прижалась к прохладной стене. До её слуха доносился гул голосов и непонятные почмокивания, будто кто-то что-то ел или жевал… или… нет!

Догадка поразила девушку точно обухом по голове. Сердце сделало сальто и стремглав упало в пятки, отказываясь возвращаться на положенное ему место. Пухлые губы сжались в тонкую линию и слегка задрожали, а глаза наполнились жгучими слезами обиды. Он был не один. Он никогда и никого не приводил к себе. Даже Хлою, с которой длительное время состоял в «отношениях», если так вообще можно назвать то, что происходило между ними за последние несколько лет.

— Господи, пусть я оглохну! Не желаю это слушать, — простонала девушка, утыкаясь лицом в подушку и накрываясь с головой одеялом. — Просто невероятно… о, отлично, кажется они что-то разбили.

Комментировать происходящее казалось невероятно глупым и чудовищно жестоким по отношению к себе, но так она могла хоть как-то контролировать нарастающий поток Ниагары из глаз.

— А почему я, собственно, должна это слушать?! — Маринетт с силой сдернула ткань, укрывающую ее, и грозно уставилась на стену с обоями в мелкий горошек. Сейчас она не отказалась бы от какой-нибудь супер-способности. Например, выпускать лучи испепеляющего света из глаз, прожигающие всё и вся насквозь. — Эй там, голубки, можно потише?

На секунду в соседней комнате повисла звенящая тишина, сменившаяся довольно громкой музыкой.

— Супер! Премного благодарна! — прокричала она своим соседям, которым было явно не до нее.

И это тоже не походило на Адриана. Он бы никогда не стал… или стал? Она никогда не видела, какой он в общении с женщинами. Себя она в расчет никак не брала. Это было просто смешно. Вряд ли другим он поправляет хвостики и вытирает остатки соуса с щёк, если они вдруг измажутся за ужином. А если и протирает, то возможно не салфеткой, а… Стоп! Маринетт постаралась вытряхнуть из головы столь болезненные сейчас фантазии.