«Устаю, недосыпаю, но работаю как зверь. Уже хорошо изучил винтовку, гранату, наган. На днях мы ездили на полигон, где стреляли из танка. Мои результаты для начала нормальные: по стрельбе из танка на дистанции 400 и 500 метров из пушки и пулемета я поразил цели на „хорошо“. Теперь и командиров хорошо приветствую, и в ногу хожу молодцом…» И в другом: «Мама, мои занятия в училище близятся к концу, скоро начинаются экзамены… Работаю много. Я напрягу все силы, все свое внимание, чтобы страна получила хорошо подготовленного танкиста».

Почта доставляла Саше ободряющие, полные тепла слова, которые писала мать. К новому, 1943 году Любовь Тимофеевна сделала сыну дорогой подарок: в почтовом конверте лежала небольшая фотография. На ней запечатлена небольшая семья Космодемьянских. Слева сидит Зоя. Ясные, большие глаза, мальчишеская прическа. В центре — Любовь Тимофеевна. Справа — Саша. На обороте снимка надпись: «Дорогой Шура! Учись мужеству, храбрости и стойкости у своей сестры — Героя Советского Союза Зои. Будь достойным ее. Мама. Москва, 25 декабря 1942 года».

Забегая несколько вперед, скажу, что фотография эта побывала с Сашей во всех боях. Она ходила в грозные атаки, первой врывалась в города. Это фото было с Сашей и в его последний смертный час…

Государственные экзамены курсант А. Космодемьянский сдал отлично. Аттестационная комиссия присвоила ему звание лейтенанта с назначением в гвардейские части.

…21 октября 1943 года на одном из участков Западного фронта 42-я гвардейская Смоленская танковая бригада с целью улучшения позиций предприняла атаку сильно укрепленного рубежа вражеской обороны в районе Тухиня — Рыленки. Впереди первого батальона, наносившего удары на главном направлении, находился экипаж под командованием Александра Космодемьянского. То было боевое крещение молодого офицера. Тяжело сложился бой. Большие потери понес враг, да и мы многих не досчитались. Я читал после этой операции боевое донесение, подписанное командиром бригады полковником Котовым. Вот что он писал: «При прорыве обороны противника в районе Тухиня 21 октября 1943 года мужественным и смелым офицером показал себя командир танка КВ 1-го танкового батальона гвардии лейтенант А. А. Космодемьянский. Он действовал инициативно, смело и решительно. Машина под его командованием блокировала блиндаж с солдатами и офицерами противника. Когда танк был подбит, Космодемьянский вместе с экипажем на поле боя восстановил его и продолжал выполнять задачу. Экипаж уничтожил 2 противотанковые пушки, 3 миномета, четыре огневых точки и около 50 вражеских солдат. Экипаж взял в плен 23 гитлеровца».

Последняя фраза имела особый смысл. Дело в том, что перед танкистами бригады находился не только враг, топтавший нашу землю, а именно те фашистские выкормыши, которые под Москвой в Петрищево зверски мучили, а затем казнили Зою. Да, те самые гитлеровские солдаты и офицеры из 197-й немецкой пехотной дивизии. «Я отомщу за смерть моей сестры…» — писал Саша в заявлении при поступлении в училище. Теперь он начинал мстить…

Октябрь 1943 года был для Саши месяцем больших испытаний. Только-только он побывал в первом бою, встретился лицом к лицу с врагом — и вдруг новое испытание, не менее суровое. В «Правде» были опубликованы пять фотографий, которые ошеломили, потрясли Сашу. Эти снимки нашли в полевой сумке матерого гитлеровского офицера, одного из палачей Зои, которого сразила пуля советского снайпера, младшего сержанта П. Бондарева возле деревни Потапово под Смоленском. Еще не читая текста, Саша сразу узнал на снимках Зою. Фашисты ведут ее на казнь. На ее груди доска с надписью «Поджигатель домов». Последние минуты. Она перед виселицей…

Я помню, как все мы были потрясены этими снимками. У меня горький комок подступал к горлу, сжимались кулаки. А каково было ему?

В те дни в подразделениях нашей армии появились листовки. В обращении командования к воинам говорилось:

«Товарищи бойцы, сержанты и офицеры! Остатки фашистской дивизии, солдаты которой замучили Зою Космодемьянскую, находятся перед нашими частями… Ни один из этих палачей не имеет права на жизнь. Нет места лютым зверям на земле… Во имя нашей Родины, во имя свободы нашего народа — смерть проклятым палачам! Отомсти, боец!»

Долгое время считалось, что младший сержант П. Бондарев погиб в том бою под деревней Потапово. Однако удалось установить, что он жив. По просьбе сотрудников петрищевского мемориала П. Бондарев написал воспоминания о том бое. «Наш стрелковый батальон, — сообщил старый солдат, — штурмовал высоту 240,0 под деревней Потапово. Мы выбили гитлеровцев из траншеи. Вскоре фашисты предприняли контратаку. Я из своей снайперской винтовки уничтожил несколько вражеских солдат. Как потом выяснилось, у одного из них в полевой сумке были те самые фотографии. В бою за высоту был ранен. После госпиталя участвовал в освобождении Белоруссии, дошел до Варшавы, где был еще раз ранен».

Мне неизвестно, жив ли сейчас ветеран. А письмо свое он тогда прислал из Луганской области.

Прошло менее года после первого боя, который гвардии лейтенант Космодемьянский принял под Оршей, но как возмужал, повзрослел он за этот период. Десятки атак, в которых ему довелось участвовать, закалили его, принесли ему славу храброго офицера. Ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степени украсили его пропитанную потом гимнастерку. К этому времени Александр Космодемьянский был уже командиром тяжелой самоходной установки.

Быстро вошел он в контакт с новым экипажем. Это были боевые ребята. Наводчик гвардии старший сержант Виктор Аксенов из Челябинска, заряжающий гвардии рядовой Митрофан Дударев из Воронежа, замковый гвардии сержант Александр Фесиков из Алмы-Аты. Каждый из них много слышал и читал о Зое Космодемьянской и внутренне гордился, что служит под началом брата героини.

И вот мы идем в наступление. Нас зовут стонущие в неволе белорусы и литовцы, нас зовет родная земля. 23 июня 1944 года войска 3-го Белорусского фронта, прорвав сильно укрепленную, глубоко эшелонированную вражескую оборону, перешли в решительное наступление.