Оказавшись в теплой воде, Таня прикрыла глаза, отгоняя воспоминания о недавнем происшествии в этой ванне. Это осталось в прошлом, в недалеком, но всё же прошлом и снова такое не повторится. Тело окутало приятное тепло, лишь ранки от клыков Рейджи заныли, но лишь слегка, практически неощутимо. Открыв глаза, Татьяна вперила взгляд голубых глаз в потолок.

Король вампиров хотел её видеть, иначе бы сегодня Рейджи не повёз её к своему отцу. Зачем Карлхейму понадобилось её видеть? Едва ли для того, чтобы рассказать о такой богатой родословной и ради того, чтобы обрадовать своего сына и саму гостью из другого мира своей прихотью. Тогда зачем? Во всех действиях надо искать выгоду и каким бы веселым и беззаботным не казался Карл Татьяне, она прекрасно понимала, что его поступки могут скрывать в себе явную выгоду ему. И снова вопрос: “Зачем она понадобилась Карлхейму? Каковы его мотивы?”. Появилось несколько вариантов ответов и догадок. Во-первых он упоминал о камне, способным превращать вампира в человека. Чем не повод познакомиться с Таней поближе и узнать о местоположении этого камня? К сожалению, девушка знать не знала о таком камне, хотя какие-то смутные воспоминания мелькали где-то далеко-далеко в рое разнообразнейших мыслей. Хорошо, это может быть камень, а что если не он? Что ещё может интересовать отца братьев Сакамаки? Кровь Татьяны? Маловероятно, но не исключено.

И тут вспомнился разговор с Рейджи. Какую информацию он добыл? Что он узнал? И самое главное, что волновало русскую барышню: что она ему сказала? Чем смогла так заинтересовать? И ни одного ответа, даже догадки. В этом мире твориться что-то странное и разобраться с этим девушке пока придётся одной, хотя может и Лелька придет к каким-нибудь умозаключениям?..

Одев сорочку Юи, предварительно замотав мокрые волосы в полотенце, Таня покинула ванную. Тот, кого она увидела на своей кровати, был последним, кого она вообще ожидала сегодня увидеть. Что в её комнате вообще забыл Аято? И почему он не пасёт Юи? Татьяна так расстерялась, что даже на мгновение потеряла самообладание и удивление явственно отразилось на её лице. Но девушка не зря была прозвана Снежной королевой, ведь слишком быстро для обычной девушки она взяла себя в руки и вернула безразличное выражение лица.

– Добрый вечер. Чем я могу помочь?
– С напускной вежливостью обратилась русская барышня к Аято, что задумчиво разглядывал дверь, через которую вошёл в эту комнату. “Интересно, а он сам-то знает зачем пришёл или комнаты перепутал?” - пронеслась такая мысль в светлой голове девушки.

– Я слышал вы ездили к отцу… - Задумчиво проговорил рыжий парень и перевёл взгляд зеленых глаз на Таньку, усмехнувшись, - зачем?
– Спросил он. Татьяна почувствовала облегчение. Если это всё, что он от неё хочет, то она удовлетворит любопытство незванного гостя. Сев в кресло, стоящее у окна, девушка стянула с мокрых волос полотенце и, вытянув ноги, прикрыла глаза, тихо вздохнув. Собраться с мыслями, придумать что ответить… А к черту, будем говорить правду!

– Карлхейм пожелал увидеть меня лично и убедиться что я дочь его знакомой.
– И ни слова о том, какие планы у короля вампиров на девушку! Таня, почему-то, никому не сказала, что Карл уже решил, что ждёт гостью из другого мира в будущем. Аято немного удивился, не ожидая подобного ответа. Он лег на живот, растянувшись на кровати и с интересом смотрел на девушку, сидящую в кресле.

– И что, убедился?
– Уточнил вампир, сверкнув зеленными глазами. Танька фыркнула, открыв глаза и одарив своего собеседника холодным взором.

– Да. Оказывается, что моя мать не Анна Лакшина, а Анна делла Ровере Барклай-де-Толли и была невестой вашего дяди Рихтера.
– Девушка позволила себе притворно всплеснуть руками. В голосе прорезались истерические нотки. Почему-то последний факт волновал Таню больше всего. Волновал, а ещё больше раздражал. Не хотелось бы неожиданно узнать, что её отец Рихтер, а тот факт, что она человек, лишь заслуга камня, который Анне доверила её мать. Правда, Танька не знала как работает камень и действительно ли он существует, но с чем черт не шутит?

– Я об этом не знал.
– Чуть приподняв брови, удивился Аято. Ах, как так?! Великий Аято что-то не знал, да это кощунство! Наверняка именно такие мысли вертелись в рыжей голове вампира, но до переживаний этого бессмертного эгоиста Татьяне не было никакого дела. Зачем, все-таки, семья Сакамаки пытались заполучить её мать? Чем так примечателен род делла Ровере? Не в одном же камне дело! Да об этом камне и вообще никто, кроме девушки не вспоминает! Все мысли Таньки неизменно упирались в этот камень, что начинало бесить. Ещё бы немного и гостья из другого мира в порыве злости швырнула бы полотенце куда-нибудь, но её отвлек вопрос вечернего гостя:

– А как там Ольга? Ты вроде бы ездила к ней.
– Пожирая собеседницу любопытным взором зеленых глаз, поинтересовался Аято. Делла Ровере вопросительно изогнула бровь, пытаясь осознать вопрос парня. Ольга? Причем тут Ольга? Зачем она Аято? Он о ней волнуется? Едва ли…

– Уже соскучился по ней?
– Усмехнулась Татьяна, чуть прищурившись. Вопрос звучал как издевка, что было не так далеко от правды. Аято резко сел, зло сощурив глаза.

– Мне плевать на неё, просто с ней не скучно и она вкусно готовит.
– Задрав подбородок, хмыкнул бессмертный эгоист. Барклай-де-Толли еле сдержала смешок. Всё понятно, два любителя нашкодить нашли друг друга. Главное, чтобы они слишком сильно не накуролесили, ведь если Аято избежит наказания, то вот Лельке может не поздоровиться.

– Кажется, её завтра выписывают.
– Задумчиво проговорила Таня, повернув голову в сторону окна. На улице было темно хоть глаз выколи, а небо заволокли темные тучи, так что даже луна не могла осветить лес, раскинувшийся не так далеко от особняка.

– Правда?
– Обрадовался один из тройняшек и вскочил с кровати, довольный такими новостями. Он даже не попрощался, прежде чем пулей покинуть комнату. Вот уж действительно никаких манер. Таня усмехнулась, понимая Аято. Без Лельки в особняке действительно было что-то не то. Только сейчас русская барышня поняла, что особняк по-настоящему жуткий и что ей здесь совсем-совсем не нравится, особенно когда рядом нет подруги, смеющейся в лицо опасности.