– Продаю, Леня.

– Не продали еще?

– Нет…

– Ну, давайте я куплю тогда.

Сказано это было очень просто и деловито, словно речь шла о буханке хлеба.

– Так ты ж не видел ее еще!

– Вообще-то видел. Я к дяде Паше несколько раз приезжал туда, так что представляю.

В мое отсутствие приезжал, ревниво подумала Вера. А Павлуша и не говорил об этом. Чего это он с племянником своим так сошелся? Никогда особенно сердечными не были отношения двух братьев Силантьевых…

– Дядя Паша был хороший хозяин. Это как гарантия, знак качества. Так что беру. Сколько вы хотите, тетя Вера?

Вера поджала губы. Вот, не было ни полушки, да вдруг алтын.

А с родственника ведь много не спросишь.

– Ну, – сказала она неуверенно, – надо встретиться, все обговорить…

– Хорошо. Давайте тогда прямо там, на участке, и встретимся, посмотрим, все решим. Давайте завтра, вы свободны? Завтра суббота.

– Ладно, завтра. Часов в двенадцать я приеду.

– И мы с женой приедем. До свидания тогда, теть Вера!

– До свидания.

Леня за прошедшие несколько лет мало изменился, был все такой же быстрый, сжатый, целеустремленный; он говорил готовыми отточенными фразами, часто коротко всхохатывал и тут же обрывал сам себя, словно не желая тратить время на бесполезное занятие. Он каждую свою секунду экономил, чтоб не пропала зря, и больше всего не любил тех людей, которым нужно объяснять одно и то же несколько раз. «Тормозов» не любил. У него, наверное, имелась какая-то грандиозная цель в жизни, и к этой цели он собирался упорно двигаться много лет. Сумеет ли достичь того, к чему стремился, он, конечно, не знал, но готов был положить на этот алтарь любые усилия, заранее поняв своим быстрым умом, что движение к цели само по себе гораздо важнее, чем сбывшаяся мечта.

Жена его, Наташа, была, наоборот, очень спокойным человеком; она словно гасила излишнюю скорость и активность своего мужа, да так, что он этого и не замечал. Разум у нее был светлый. Жизнь была ей понятна и не таила в себе никаких загадок; жизнь давалась ей легко, без напряжения, несла ее в своем течении плавно. Не то что другие – едва преодолеют одно препятствие, как на горизонте появляются два новых, своими же руками воздвигнутых. Никуда не торопясь, Наталья делала лишь необходимые дела, с ходу отметая глупые мелочи, и потому не отставала от мужа на марафонской дистанции, которую он себе определил, а зачастую и поддерживала, когда это требовалось, или даже тащила его к далекой неведомой цели.

Но Вера пока ничего этого не знала. С первого взгляда Наташа ей не очень понравилась: толстая, корова коровой, стоит, глаза круглые пучит, улыбается глупо. Вера сразу взяла в отношении ее покровительственный, несколько недовольный тон.

– Ну, здравствуйте, здравствуйте, заходите в гости…

Отдала ключи Лёне, он с трудом открыл дом. Внутри, конечно, был прежний развал и начавшаяся разруха. Но Леня ходил по дому и восхищался:

– Ай, красота какая! Ай, лепота! Ну, дядя Паша, молодец! Что развалилось немного без хозяина – так это поправимо. Все в наших руках…

Он осмотрел и участок, где что. И вдруг попросил познакомить его с соседом слева.

– Зачем тебе, Леня?

– Да так, вопрос один есть.

Ладно, пошли. Сосед как раз нес им навстречу полные ведра воды. Поставил на землю, заулыбался.

– Ох, жара. Здравствуй, Вера. Как здоровье-то?

– Здравствуй, Николай, – поздоровалась Вера. – У меня все нормально. Вот хозяин новый моего участка, знакомься: Леонид.

Мужики пожали друг другу руки.

– Дядь Коля, – Леня сразу взял быка за рога, – а чего это заборчик-то на нашу территорию шагнул?

– Заборчик-то? – переспросил Николай, закуривая. Предложил и Лёне, но тот помотал головой. – Заборчик на месте стоит.

– На месте, да не на том, – твердо сказал Леня. – Почти целый метр оттяпали вы у нас. Я был здесь два года назад и отлично помню, что межа проходила вон по той старой яблоне.

– Это как так, Николай? – изумилась Вера. – Правда, что ли?

И сама пошла посмотреть. Точно, Леня не ошибся. Она внимания не обратила, да толком и не присматривалась никогда. Сосед передвинул забор на их территорию, выгадав для своего участка дополнительные двадцать пять квадратных метров земли. И не заметишь ведь сразу, среди травяных зарослей.

– Ну, Николай, не ожидала от тебя, – сказала Вера, вернувшись. Губы ее были поджаты. – Как не стыдно-то тебе, а?

– Да ты сама рассуди, Вера, – сказал сосед проникновенно. – Ты дачей не занимаешься, тебе все равно. Собиралась продавать. Придут чужие люди, так что, для них беречь? А я вот по-соседски, как бы взял попользоваться. Никто и не заметил. Да вот, видишь, какой пришел паренек – глазок-смотрок. Родственник твой, что ли?

– Пашин племянник.

– Ну тогда понятно, – кивнул Николай. – Родная кровь.