— Кейт! Слава Богу!

— Спускайся вниз и помоги мне с тетей Эмелайн, мама! У нас мало времени.

София закашлялась, но смогла произнести имя Офелии.

— Огонь в ее комнате, — сказала Кейт. — Нам нужно выбраться отсюда. Поторопись!

Кейт с силой потащила ее вниз, и у Софии не оставалось другого выбора, кроме как последовать за ней. Они вместе выбрались из коридора, наполовину неся тетушку Эмелайн на себе. На лестнице воздух стал чище, и они смогли подняться на ноги. По лестнице наверх бежали дворецкий и Тернпенни. Их ночные колпаки сбились набок, а белые пижамы были забрызганы водой из бадьи, которую они тащили наверх.

Сбегая вниз по лестнице, Кейт чуть было не столкнулась с мужчинами, которые несли воду наверх. Когда она, мама и тетя Эмелайн добрались до первого этажа, горничные набросили на них одеяла, и они выбежали на улицу под прохладу ливня. Они тут же промокли под дождем, но все равно побежали за дом, к конюшням. Горничные тут же взяли на себя заботу о Софии и тетушке Эмелайн.

Все трое еще долго задыхались от дыма и дрожали от холода.

Через несколько минут, несмотря на то что ее легкие и кожа горели, а одеяло тащилось по земле позади нее, Кейт снова вернулась в дом. Она стала подниматься по лестнице, прижимая к лицу мокрое полотенце. В коридоре дым был настолько густым, что ей снова пришлось ползти. Под дождем она замерзла, а теперь снова почувствовала жар близкого огня. Она столкнулась с Тернпенни, который шел по коридору и заглядывал в каждую комнату. Кучер остановил ее:

— Мисс, я не могу найти леди Офелию. Боюсь, что она все еще у себя.

— Продолжайте искать, — сказала Кейт. — Я посмотрю, может быть, она вышла на улицу.

На улице Офелии не было. Промокшие насквозь слуги бегали мимо нее, вынося из дома серебро, картины, мебель. Горничные плакали и помогали носить воду, но Офелии нигде не было. Кейт продолжала поиски, но в ней росло чувство страха. Она представляла кузину заживо горящей в огне. В желудке у нее бурлило, легкие слабели, но она снова и снова возвращалась в дом и поднималась наверх.

Тернпенни полностью отдался спасению дома. Вместе с другими мужчинами он гасил огонь водой. Кейт увидела стену пламени на том месте, где находилась дверь в комнату Офелии. Тернпенни пронзительно закричал:

— Бесполезно, мисс. Мы не можем попасть в комнату леди Офелии.

Кейт закрыла лицо руками и закашлялась. «О Господи! Господи, нет! Пожалуйста, Боже, нет». Чувствуя, что от страха силы оставляют ее, Кейт покинула этот ад.

Кейт, пошатываясь и наступая на полы собственного халата, вышла из дома, пересекла лужайку и прильнула к стене конюшни. Дрожа и всхлипывая, она стояла съежившись, а потом опустилась на колени. Она чувствовала, как у нее внутри рождается душераздирающий вопль, когда она представляла, как сгорает Офелия. Она в отчаянии прижала руки ко рту, чтобы заглушить вырвавшийся наружу крик. Крик заполнил все ее существо, он разрывал ей горло. Она судорожно глотала воздух в то время, как очередной всхлип поднимался изнутри. Она всхлипывала и всхлипывала и уже не помнила, сколько времени это продолжалось.

Через некоторое время ветер взметнул ее волосы, и мокрая прядь хлестнула ее по лицу. Она отбросила ее назад. Прижавшись щекой к стене, она била по кирпичам кулаком. Боль помогла ей прийти в себя, и Кейт перевела дыхание. Она не может оставаться здесь и хныкать. Офелия мертва, но остались другие, и им нужна помощь.

Цепляясь за стену, она смогла подняться. Она сделала несколько глубоких вдохов, вытерла халатом лицо и подняла одеяло. Руки ее по-прежнему тряслись, из глаз текли слезы, но она присоединилась к прислуге Мэйтленд Хауза и стала помогать наполнять ведра водой.

Она не знала, сколько времени она провела под дождем. Кейт понимала одно: ее руки онемели от холода точно так же, как от шока онемели ее чувства. Она качала воду, сосредоточив свое внимание на непрерывном движении ручки насоса, пока не услыхала стук копыт и не увидела въезжавший во двор фургон.

Гроза уже заканчивалась, когда во дворе конюшни появились несколько всадников, а за ними въехал фургон, заполненный людьми. Мальчик работавший в конюшне, сменил ее у насоса. Кейт подняла промокшее одеяло и побежала встречать вновь прибывших. Мужчина, ехавший впереди, натянул поводья и наклонился к ней:

— Все целы? Где леди Офелия? Это был де Гранвиль.

Кейт вытерла с лица капли пота и дождя и прижала одеяло к шее.

— Она сгорела… сгорела в огне. — Ее голос показался ей каким-то мертвым и далеким.

Де Гранвиль спрыгнул с коня. Он пробежал мимо, даже не посмотрев на нее, и скрылся внутри дома. Кейт сосредоточенно поднимала и опускала ноги, поднимала и опускала. Дождь почти прекратился и лишь слегка моросил, когда де Гранвиль снова появился на пороге. Его лицо почернело от копоти, и от дождя на щеках образовались разводы.

Маркиз обратился к человеку по имени Фальк. Кейт подошла к ступенькам в тот момент, когда маркиз и другой мужчина разговаривали с дворецким Мэйтленд Хауза Кросстуэйтом. Кейт стояла на ступеньках в каком-то оцепенении и наблюдала за попытками маркиза Ричфилда спасти Мэйтленд Хауз.

Наконец, она собралась с силами, вошла в дом и поднялась наверх. Благодаря быстрым действиям и сильному дождю огонь не распространился дальше комнаты Офелии, но перед тем как слуги и люди маркиза смогли его полностью потушить, пламя проникло в комнату Кейт.