— Мне уже пора уходить, — заметила я.

Работая в баре, расположенном по соседству с мотелем, я подавала пиво местным бездельникам, и в этом не было ничего общего с деньгами или бухгалтерией, то есть с тем, чем я занималась до замужества. К счастью, мои клиенты не относились к категории тех, кто любит задавать вопросы, и меня это вполне устраивало. Работа спасала меня на несколько часов от нытья Джима и его мрачных ностальгических перемен в настроении.

— Иди, — сказал он. — Уходи, со мной все будет хорошо.

— И ты найдешь успокоение на дне бутылки.

— Пойми, Элли, у меня депрессия.

— Я заметила. — Вздохнув, я встала и приготовила ему чашку растворимого кофе, заранее зная, что он дождется, пока тот остынет, а затем выльет его в раковину.

— Эти деньги, — заговорил он. — Я ведь не просто украл их из банка.

Я ждала продолжения, застыв с банкой кофе в руке.

— Большую их часть я спер у клана Беллини, — выпалил он.

— Кто такие эти Беллини?

— Люди, на которых я работал на стороне. Они из Детройта. — Он судорожно сглотнул и провел ладонью по губам. — Я отмывал для них деньги в банке.

— Люди из Детройта, — подвела я итог, — да еще с итальянской фамилией. Надеюсь, ты шутишь?

— К сожалению, нет. Они обязательно будут искать меня.

Я рухнула на диван.

— Но почему ты мне раньше не сказал?

— Я… боялся, что ты не поедешь со мной. — Джим сделал глоток прямо из бутылки, и на его губах осталась маленькая янтарная капля виски. У него были самые бледные губы, которые я когда-либо видела.

— Эти деньги были уликой, — сообщил он. — Я должен был легализовать большую сумму путем проведения денег через несколько счетов. Но федеральные агенты могли поймать меня на горячем. Вот так и получилось, что я… взял их.

— Джим, тогда, может, нам следует вернуться в Даллас и отдать деньги федералам? В противном случае бандиты никогда не прекратят тебя искать.

Он молча уставился на меня. В воздухе повисла зловещая тишина. На лице Джима застыло мрачное выражение. Через какое-то мгновение он решительно повернулся и схватил меня за руку, вонзив ногти своих тонких пальцев в мою кожу.

— Джим, прекрати. Мне больно. — Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Так что ты предлагаешь? Хочешь вернуться в Техас?

— Это только один из вариантов. Пожалуйста, отпусти мою руку.

— А ты знаешь, что сделает со мной Томми Беллини? — Джим сжал мою руку еще крепче и криво ухмыльнулся. Казалось, он получал удовольствие от возможности сломать мне кости. — Да от меня только мокрое место останется.

— Прошу тебя, давай уедем.

— Тебя совершенно не волнует, что будет со мной. — От него несло перегаром. — Что, скучаешь по своим отпрыскам?

— Нет. — Я почувствовала, как по спине пробежал холодок и тело покрылось мурашками.

— Неправда, — возразил он. — Ты тоскуешь по своему отродью, и тебя тянет домой. Вернувшись, ты начнешь говорить. Обо мне, об украденных деньгах…

— Ты пьян. — Я схватилась за бутылку, намереваясь опустить ее на голову Джима.

Он, покачиваясь, встал и вырвал у меня бутылку. Затем, отпустив наконец мою руку, толкнул меня на кровать. Я успела только подумать: «Кажется, номер не прошел, по крайней мере на этот раз».

— Ты должна ясно понимать, Элен, — произнес Джим, глядя на меня исподлобья. — Ты сделала выбор и больше никогда не увидишь своих детей.

— Я это знаю.

— Ты не только должна знать это, ты обязана жить с этим. — Поморщившись, он снова глотнул из бутылки и выглядел при этом таким жалким и несчастным, что я едва не рассмеялась.

— Я вовсе не хочу, чтобы дети пострадали, — заверил он.

Опять наступило взрывоопасное молчание. Я медленно потирала кончиками пальцев болевшее запястье.

— Ты намерен запугивать моих детей, Джим? — с недоумением спросила я, не совсем понимая, как он может такое говорить.

— Элен, ты сказала, что нужно обратиться к федералам и вернуться в Техас, а я сейчас вспомнил об одном приятеле, который очень хорошо умеет организовывать… определенные ситуации. — Последовала пауза. Тяжело вздохнув, Джим продолжил: — Побережье весьма опасно для маленьких детей. Во время плавания возможны судороги. А еще очень опасны подводные течения. — На его пьяной физиономии появилась улыбка.

Возможно, я плохая мать, но тем не менее мать, поэтому во мне все задрожало от нарастающего ужаса. Машинально массируя пострадавшую руку, я почти жалобно произнесла:

— Не делай этого, Джим. Прошу тебя.

— Тогда не дави на меня, ладно? — сказал он, глядя куда-то в сторону.

Я предоставила ему возможность поверить, что его слова до смерти напугали меня.

— Они ведь всего лишь маленькие дети.

— А ты, как я вижу, мамаша года. — Сейчас его голос звучал так, будто он сожалел, что ему придется отказаться от идеи разобраться с мальчиками. Подбодрив себя очередным большим глотком спиртного, Джим продолжил: — Давай забудем о Техасе и останемся тут. Беллини никогда не придет в голову искать нас здесь.