– Ладно, если хочешь, можешь остаться, – предлагает он, все еще потирая один глаз – такое человеческое, ранимое движение, которое я никогда не видела прежде в его исполнении. – Но я ухожу через пятнадцать минут.

– Ты похож на маленького ребенка, – я смеюсь, – у которого проблемы с глазами.

– Заткнись, – ворчит он и трет сильнее. Его щеки розовые после сна, а волосы торчат в разные стороны.

– По-прежнему используешь задницу утки в качестве образца для подражания, да? – говорю я, указывая на его прическу.

– По-прежнему используешь ребяческие оскорбления в качестве защитного механизма, да?

– По крайней мере, это не задница животного.

– А смысл тот же.

Я показываю ему средние пальцы на обеих руках, и он отвечает мне тем же, затем облокачивается на стену и закрывает глаза. За окном сверкает сумеречное розовое небо, и вечерняя заря проникает внутрь, разукрашивая белые стены полосами персикового цвета.

– Что ты хочешь знать в первую очередь? – наконец спрашивает Джек.

В голове возникает тысяча вопросов, но я выбираю наименее безобидный.

– Куда ты уходишь через пятнадцать минут?

– Друг пригласил моего соседа на барбекю, и тот тащит меня с собой.

– Кто твой сосед?

– Его зовут Чарли. Он идиот. Но пылкий идиот. Я слышал, это имеет какое-то значение.

– Конечно, и живое тому доказательство прямо перед тобой. – Я указываю пальцем на себя. Ухмыляясь, Джек открывает глаза, чтобы взглянуть на меня, и красное солнце разбавляет ледяную голубизну теплым оранжевым.

– Ты не идиотка, Айсис.

– А то я не знаю.

– Ты глупышка, – исправляет он и, вновь закрыв глаза, ложится на бок. Я же размышляю над достоинствами того, чтобы оторвать ему все пальцы по одному, и решаю, что они слишком красивые, чтобы от них избавляться. Сейчас.

Обнимаю колени и пытаюсь вспомнить, как правильно дышать. Как делают это все нормальные люди. Люди, которых не преследуют призраки прошлого или, как в моем случае, бывшие парни с садистскими наклонностями. И как только я начинаю погружаться во тьму, где живет, дышит и разъедает меня монстр, Джек протягивает руку и увлекает меня к себе. Я вскрикиваю, но не сопротивляюсь. Он прижимается ко мне сзади всем телом, обдавая своим теплом, и мы просто лежим на его мягкой кровати. Постепенно запах мяты и меда обволакивает меня, как одеяло. Темными ночами я жаждала вновь ощутить этот запах, когда думала о нашей войне, его руках и какого было бы его поцеловать, сильно, по-настоящему, и, возможно, даже зайти дальше, потому что, может быть, просто может быть, он единственный человек в мире, который сможет целовать мои растяжки, а не называть их уродливыми...

– Перестань, – бормочет Джек мне в волосы.

– Что?

– Перестань все время быть такой печальной.

Я кривляюсь, и он прижимается носом к моей шее. О боже. Внезапно мое сердце решает, что оно астронавт, и пытается выполнить сорок сальто, и я словно воспаряю.

– Что заставило тебя сюда приехать? – спрашиваю я.

– Работа, – выдыхает Джек.

Легкость парения вытесняется патокой, свинцом и шипами.

– Ясно. Естественно, ведь парни из братства никуда не годятся, а студенткам нужен обходительный и опытный специалист по вагинам, чтобы уменьшать стресс, потому что, очевидно, все в мире просто одержимы сексом...

– Я не эскорт, – терпеливо произносит он. – Сейчас я работаю на кое-кого другого. Занимаюсь кое-чем другим.

– Ух ты! Так познавательно. Я прям-таки извлекла много полезной и конкретной информации из этого разговора.

– Помнишь парней, которые были в том лесу? Парня в твидовом костюме, который тебя преследовал?

– Да, но...

Открывается дверь, и мы с Джеком быстро садимся. Знаете, кто заходит в комнату? Крошечныеяйца Маккостюмнштанцев – один из бегущих-за-мною-в-темном-лесу-Огайо-потому-что-его-босс-ему-приказал. У него кожа цвета янтаря, а черные волосы торчат, как шипы. Он замирает, вытаращив на меня свои темные глаза.

– Ты! – резко кричит он, тыкая в меня пальцем.

– ТЫ! – взвизгиваю я. – Почему ты все еще жив? Я же отпинала тебя по яйцам!

– Какого дьявола она здесь делает? – гневно спрашивает он у Джека.

Джек вздыхает.

– Айсис Блейк, познакомься с Чарли Морияма…

– Уже, – говорим мы с Чарли одновременно. Я бросаю на него гневный взгляд, а он сужает свои и без того узкие глаза.

– Ладно, у нас нет на это времени. – Чарли переводит взгляд на Джека. – Мы должны были быть там еще пять минут назад. Давай не облажаемся, хорошо?

Джек вновь вздыхает и, не отрывая от меня глаз, встает с кровати.

– Я скоро вернусь, и мы продолжим разговор, договорились?

– Конечно, иди работай с плохими парнями. Мне все равно.

– Айсис...

– ПОШЛИ, – кричит Чарли, хватая полотенце со своей кровати, и громко выходит из комнаты. Джек хмурится, но неохотно следует за ним.

И я делаю то же самое. Ну, только за пять метров и две машины от белого «Ниссана» с разбитой задней фарой. Мысли лихорадочно кружатся в голове, пока «Ниссан» уводит меня вниз по магистрали, все дальше и дальше от универа. Почему Джек водится с Твид-тупицей и Маленькими яйцами? Твид говорил, что хочет нанять его, но я до сих пор не знаю зачем. Видимо, он преуспел. Ой, давайте будем реалистами, это Джек позволил ему преуспеть. Все, что происходит с Джеком, происходит только потому, что он сам это позволяет. Я не в счет. Но это уже совсем другая история, полная незаконности и удовольствия.