Русский узел. Стихотворения и поэмы
вернуться

Кузнецов Юрий Поликарпович
Шрифт:

СТИХИ

«Все сошлось в этой жизни и стихло…»

Все сошлось в этой жизни и стихло. Я по комнате кончил ходить. Упираясь в морозные стекла, Стал крикливую кровь холодить. Я вчера в этом доме смеялся, Кликнул друга, подругу привез. И на радостях плакать пытался, Но судьбы не хватило для слез. Так стоял в этом смолкнувшем доме. И на божий протаяли свет Отпечатки воздетых ладоней И от губ западающий след. Я рванусь на восток и на запад, Буду взглядом подругу искать. Но останутся пальцы царапать И останутся губы кричать. 1967

Атомная сказка

Эту сказку счастливую слышал Я уже на теперешний лад, Как Иванушка во поле вышел И стрелу запустил наугад. Он пошел в направленье полета По сребристому следу судьбы. И попал он к лягушке в болото, За три моря от отчей избы. — Пригодится на правое дело! — Положил он лягушку в платок. Вскрыл ей белое царское тело И пустил электрический ток. В долгих муках она умирала, В каждой жилке стучали века. И улыбка познанья играла На счастливом лице дурака. 1968

Последние кони

Се — последние кони! Я вижу последних коней. Что увидите вы? Вороныя! Как мчатся! Сильней и сильней! Разнесут до Москвы! Словно мне говорят: ничего! Мы покажем себя, Разогнать бы печаль. Божьей дланью срывает мне шапку со лба. А! Мне шапки не жаль. Топот, ржанье, окраина… хутор мелькнул. Дед, я знаю, один. Вышел он, поглядел и рукою махнул: — Пропадай, сукин сын! 1969

«Завижу ли облако в небе высоком…»

Завижу ли облако в небе высоком, Примечу ли дерево в поле широком, — Одно уплывает, одно засыхает… А ветер гудит и тоску нагоняет. Что вечного нету — что чистого нету. Пошел я шататься по белому свету. Но русскому сердцу везде одиноко… И поле широко, и небо высоко. 1970

Хозяин рассохшегося дома

Среди пыли, в рассохшемся доме Одинокий хозяин живет. Раздраженно скрипят половицы, А одна половица поет. Гром ударит ли с грозного неба, Или легкая мышь прошмыгнет, — Раздраженно скрипят половицы, А одна половица поет. Но когда на руках как сиянье Нес подругу в заветную тьму, Он прошел по одной половице, И весь путь она пела ему. 1971

Возвращение

Шел отец, шел отец невредим Через минное поле. Превратился в клубящийся дым — Ни могилы, ни боли. Мама, мама, война не вернет… Не гляди на дорогу. Столб клубящейся пыли идет Через поле к порогу. Словно машет из пыли рука, Светят очи живые. Шевелятся открытки на дне сундука — Фронтовые. Всякий раз, когда мать его ждет, — Через поле и пашню Столб крутящейся пыли бредет, Одинокий и страшный. 1972

«Надоело качаться листку…»

Надоело качаться листку Над бегущей водою. Полетел и развеял тоску… Что же будет со мною? То еще — золотой промелькнет, То еще — золотая. И спросил я — Куда вас несет? — До последнего края. 1973

«Бывает у русского в жизни…»

Бывает у русского в жизни Такая минута, когда Раздумье его об отчизне Сияет в душе, как звезда. Ну как мне тогда не заплакать На каждый зеленый листок! Душа, ты рванешься на запад, А сердце пойдет на восток. Родные черты узнавая, Иду от кремлевской стены К потемкам ливонского края, К туманам охотской волны. Прошу у отчизны не хлеба, А воли и ясного неба. Идти мне железным путем И знать, что случится потом. 1974

Холм

Я видел: ворон в небесах Летел с холмом земли в когтях. Не дом ли мой блеснул на нем, Скрываясь в небе голубом? А с неба сыпалась земля На ослепленные поля. И наугад по шуму крыл Я тень высокую ловил. 1975

Завет

Со дна морского камень всплыл, Привязанный к ногам Того, кто душу погубил По мировым углам. Прямой дороге предпочел Бегущую волну. В пути опоры не нашел И канул в глубину. Твои слова, родная мать, Нашли его на дне: «Когда я буду умирать, Ты вспомни обо мне». В морской пустыне он стоял На камне гробовом. И долго руки простирал За синий окоем. 1976