В воцарившейся тишине они услышали царапанье и лязг стальных когтей по всему кораблю.

— Напали на экипаж. Порвали на части, там, в инженерном отсеке.

Пилот посмотрел сквозь стекло. Прямо под ними проплывала поверхность Ганимеда. До этого момента он аккуратно вел корабль на снижение, мастерски подрабатывая двигателями, намереваясь по инерции выкатиться прямо к Сателлит-Сити.

— Хватай пушку! Удержи их! Может, успеем.

Штурман бросился к стойке с тяжелыми бластерами. Но опоздал.

Дверь подалась под весом чьего-то мощного тела. Страшные стальные когти подцепили ее и разорвали на куски.

Пилот оглянулся через плечо и узрел кошмар наяву: обезумевшие чудища когтями раздирали переборку, прорываясь в рубку управления. Монстры, изготовленные на марсианском заводе компании «Роботе Инк.», роботы, отправленные спецрейсом в Сателлит-Сити для представления на встрече ветеранов битвы при Ганимеде.

Полыхнул мощный бластер, жуткая голова одного из чудовищ рассыпалась огненной пылью, но щупальца другого метнулись в отсек с невообразимой скоростью и обвились вокруг пилота. Тот успел лишь коротко вскрикнуть и затих, раздавленный стальными путами.

Потерявший управление корабль, войдя в немыслимое пике, понесся к поверхности.

— Прямо за тем гребнем торчит корпус старого крейсера, — кивнул пилот катера. — Он в очень хорошем состоянии, но нос зарылся в грунт от удара при падении и так накрепко застрял в скале, что никакими силами не сдвинуть.

— Земной или маршанский? — уточнил Грэмп.

— Точно не знаю, — пожал плечами пилот. — По-моему, земной.

Сенатор, пыхтя, втискивался в скафандр.

— Помните наш уговор? — спросил он пилота, — Вы скажете, что катер сломался. Надеюсь, сумеете объяснить, что именно произошло? Так вот, из-за аварии вы не смогли доставить меня вовремя для произнесения речи.

Пилот ухмыльнулся.

— Будет исполнено, сенатор.

— Сенатор?! — Грэмп застыл с занесенным над головой шлемом и уставился на попутчика. — Проклятие, да кто же ты такой?

— Я сенатор Шерман Браун. Должен был торжественно открыть памятник битве.

— Ну да, а я конопатая жаба! — прокомментировал Паркер.

Юрг Тек хихикнул.

Грэмп резко развернулся к нему.

— Никаких острот, марши.

— Ладно, ладно, — примирительным тоном воззвал Браун. — Успокойтесь, ребята. Хватит драк.

Они покинули катер и вчетвером затопали вверх по холму к вершине гребня.

Внешние микрофоны ловили еле слышимый хруст углекислого снега под подошвами и свистящий скрип, когда он терся о пластины скафандров.

Юпитер клонился к закату — огромный красно-оранжевый шар с выгрызенным из верхней половины большим куском. На фоне этого затемненного, невидимого сегмента планеты плыла четвертушка крошечной Ио, а сразу над ней в черноте космоса висел начищенный до блеска грошик Европы. Солнце закатилось много часов назад.

— Красиво, как новогодняя елка, — заметил Грэмп.

— Эти туристы здесь просто с ума сходят, — отозвался пилот, — Мое такси с начала сезона пашет как проклятое. Чем-то старый Джуп их цепляет.

— Я помню, — подал голос Юрг Тек, — перед самой битвой было в точности как сейчас. Мы с приятелем даже вышли из лагеря — полюбоваться зрелищем.

— Вот уж не думал, что у вас, у маршей, вообще бывают друзья, — брякнул Грэмп, — По-моему, вы слишком злобные.

— Моего друга, — продолжал Юрг Тек, — убили на следующий день.

Паркер охнул.

С минуту они шли в молчании.

— Мне правда жаль, что так вышло с твоим другом, — смущенно проговорил Грэмп

Они взобрались на гребень.

— Вот, — Пилот указал вниз.

Перед ними вырисовывался темный силуэт огромного космического корабля, странным образом покоившегося на поверхности планеты: корма задрана под нелепым углом, нос погребен в твердой как скала почве.

— Земной, нормально, — сказал Грэмп.

Они начали спускаться по склону по направлению к кораблю.

В боку брошенного на произвол судьбы крейсера имелась огромная дыра, пробитая выстрелом. Выстрелом, эхом отразившимся в смутной памяти о битве сорокалетней давности.

— Давайте заглянем внутрь, — предложил сенатор, — Хочу сделать несколько снимков. У меня с собой кое-какое ночное оборудование. С ним можно работать в полной темноте.

Что-то шевельнулось внутри корабля, что-то мелькнуло и сверкнуло красным в свете заходящего Юпитера.

Все четверо в изумлении отпрянули.

Человек в космическом скафандре стоял у края пролома — наполовину в тени, наполовину на свету. В руках он держал два бластера, направив их на Грэмпа и остальную троицу.