– Может тебе нужно что такое, что я не предлагаю потому, что не знаю, а ты стесняешься спросить?
– я рассердилась на себя за это многословие маленькой девочки. А вот Далт неожиданно оттаял, из фигуры ушла напряженность, он искоса взглянул на меня, взмахнув своими невозможно длинными ресницами.

– Оружие, - тихо проговорил он и видя мое непонимание, снисходительно хмыкнул, - мне нужен нож, я привык к тому, что он всегда под рукой.

Возможно это и было не особенно умным поступком, но я чувствовала себя виноватой за этот разговор и поэтому молча провела Далта в Оружейную, и не просто Замка. Я привела Далта в Оружейную моего отца. И войдя, кратко бросила:

– Выбирай.

– Любой?
– счел своим долгом уточнить Далт.

Я только кивнула. Он выбирал долго, придирчиво, и к моему все возраставшему удивлению, явно со знанием дела и пугающей ловкостью. А выбрав, сунул нож за голенище сапога точным, хорошо отработанным жестом.

Глядя на все это, я проглотила готовые сорваться с губ слова об осторожности, но все же спросила:

– А зачем он тебе?

– Очень своевременный вопрос, - сверкнул озорной улыбкой паж, но видя по моему лицу, что я просто так не сдамся, нехотя ответил:

– Раньше у меня не было ничего своего, но нож был всегда. А теперь появилась ты, свое защищать надо, а нечем.

Я уставилась на наглое создание во все глаза и от возмущения даже не повысила голос, а скорее зашипела обозленной кошкой:

– Что значит, появилась я? Я - Королева, а вовсе не твоя, не знаю кто!

Далт посмотрел на меня с терпением взрослого, смотрящего на вопящего карапуза, пропустившего дневной сон.

– Это ты так считаешь.

– А как считаешь ты? И вообще, почему смеешь называть меня на "ты"?

– Прости, госпожа, но так короче. На людях не обмолвлюсь, не беспокойся. А про то, как я считаю? Что сказать? Если бы ты не хотела моей службы, мы бы с тобой не то что в Оружейную вдвоем, меня бы вообще дальше кухни никто бы не пустил, разве не так?

Я что-то пробормотала том, что он просто маленький мальчик.

Далт насмешливо глянул на меня, слегка приподняв бровь:

– Я расту, госпожа.

И я не нашлась с ответом, и в этом он был прав. Когда его привезли, Далт был мне по пояс, а стал уже по плечо.

Далт... Озорной и лукавый, отважный и дерзкий, но неизменно искренний в своих чувствах и поступках. И его отношение ко мне, эта безоглядная влюбленность, которую он даже не думал скрывать, оставаясь при этом абсолютно не навязчивым. Далт всегда оказывался рядом, когда был мне нужен. Все это тронуло меня гораздо глубже, чем я хотела признать даже самой себе.

И тогда, неожиданно, мальчик исчез из моей жизни. Я, изумив всех знавших меня до этого времени не превратилась в затворницу, готовую на все, что мне велят сделать, в благодарность за проявленное внимание. Совсем нет, моей "родовой программе" снова пришлось подвинуться. А я, несмотря на дикую душевную боль, а может и вопреки ей, сумела, смогла стать Королевой уже в королевстве Юлиана. Видать, не даром говорится, что за каждой сильной женщиной стоит предательство мужчины.

Хотя, когда спустя много лет мы с Далтом встретились, и я узнала правду о произошедшем, сбылась и вторая часть фразы - за каждым сильным мужчиной стоит любовь женщины.

Ведь очень трудно забыть человека, которого выбрало твое сердце. Когда я поняла, что в его сердце нет и не будет места другой, и детская влюбленность давно переросла во взрослое чувство. Приняв его выбор, я сделала все, чтобы помочь Далту обрести свободу и право выбора своей Судьбы самому. И именно его выбор вновь сделал меня его Госпожой, по праву.

О, это была очень сложная, многоходовая интрига, особенно для недавней "замкохозяйки". Воистину, не можешь остановить - возглавь! А возглавить может лишь Королева. Пожалуй, самым неожиданным явилось то, что все получилось! Вот так я, Королева Эстер, Хранительница Замка, Переходов и Миров и вернулась к своим истокам.

Но все то что произошло, и победы, и поражения, были уже вчера, а сегодня надо было творить историю дальше, так сказать менять яркие воспоминания на свежие впечатления.

Я вздохнула и продолжила писать: "В нынешнем В.К.М. не было той человеческой подлости, которая наравне с живучестью, помогает подняться с самых низов тем самым оправдывая свою необходимость. Постулат весьма спорный, но, увы, действенный.

У Далта ко времени становления его характера, его личности, рядом была я. В начале действительно рядом, потом только в его сердце, но к тому времени он, хотя и совсем юный внешне, внутренне был вполне сформировавшимся мужчиной. И его знание жизни, с самого низа, делало его для многих не просто своим. А опасно своим.