Но она ничего не ответила, лишь продолжала механически, словно зависший робот, махать рукой. А Ника засмеялась. Нет, не засмеялась – захихикала, злорадно и почему-то хриплым низким голосом.

Солнце у них за спиной тоже испугалось чего-то и спряталось за облаками. Сразу стало сумрачно, серо, уныло.

И он смог наконец разглядеть лица. И застыл на месте, не в силах пошевелиться.

Потому что к нему приближались Анна и… Монстр. Чудовище, издохшее несколько месяцев тому назад.

Рядом с женщиной, перед которой он преклонялся, весело подпрыгивало нечто, имеющее тело Ники, волосы Ники и лицо зла. Лицо Паскаля Дюбуа, бокора, черного колдуна вуду, которому свернули шею в присутствии нескольких свидетелей в мансарде роскошной виллы, расположенной в окрестностях Сан-Тропе.

– Нет! – крик разорвал легкие и вырвался наружу из всех пор тела. – Не-е-ет!

Франсуа сел в кровати и, задыхаясь, несколько секунд оглядывался по сторонам, словно боялся снова увидеть ЭТО. Сердце колотилось где-то в районе гортани, лицо было мокрым от пота, зубы выстукивали тарантеллу.

Никого. В комнате сладко дремала тишина, тусклый свет декабрьского утра лениво просачивался сквозь неплотно закрытые шторы, часы, подмигнув, выгнали на табло очередную комбинацию цифр: 10.17.

Сон. Это был всего лишь сон, обыкновенный ночной кошмарчик. Нечего было зависать с приятелями в клубе до двух ночи. Да еще эта приставучая Мадлен! «Франсуа, ты почему такой скучный? На, сделай затяжечку, расслабься, поймай кайф. Вернее, я его для тебя поймаю, хочешь?» Еле удалось отвязаться от девицы. Близкие друзья Франсуа знают, что он наркотиками не балуется, никогда и нигде, и предлагать ему их бесполезно. Но в больших компаниях, где собирается много полузнакомых людей, периодически появляется такая вот Мадлен, привлеченная несколько растаманской внешностью Франсуа. Почему-то им кажется, что черная кожа, дреды, широкие штаны и цветастая одежда просто обязывают их носителя находиться под постоянным кайфом.

И пил он вчера в основном пиво, пусть и немало. И не обжирался на ночь. Тогда из каких закоулков подсознания могла выползти подобная гнусь?

Ведь сейчас он, Франсуа Дювалье, студент Сорбонны, снова ведет нормальную студенческую жизнь, нагоняя пропущенное. Почти весь прошлый семестр ему пришлось провести бок о бок с бокором, став членом общества приверженцев темного вуду – Бизанго. И если кто-то думает, что это легко, пусть сам попробует прожить хотя бы месяц рядом с воняющей мраком личностью. Черная магия вуду, кровавые жертвоприношения, зомбирование несчастных – как он смог все это выдержать и не сойти с ума, Франсуа не понимал до сих пор. Если бы ему сейчас предложили пойти в услужение к очередному бокору, ответ был бы один – категорическое «НЕТ!».

Но тогда – тогда предложение отца, одного из сильнейших унганов (жрецов светлого вуду) Франции, показалось двадцатилетнему парню увлекательным приключением. Он вообразил себя кем-то вроде Джеймса Бонда, идиот несчастный!

Но откуда же он мог знать? Ведь вырос Франсуа в благополучной Европе, куда его родители эмигрировали с Гаити, убегая от тонтон-макутов Папы Дока, кровавого диктатора Гаити и лидера Бизанго, беспощадно истреблявших тех, кто остался верен светлому вуду.

Казалось бы, в гладко причесанной и цивилизованной Европе вуду должно было остаться домашней религией иммигрантов первого поколения, постепенно растворившись в доминирующем на континенте христианстве.

Но это только казалось. Выходцев из Гаити, Гвинеи, Дагомеи и других стран, где распространено вуду, в Европе становилось все больше, особенно много их было во Франции. И Пьер Дювалье, отец Франсуа, прошел обряд посвящения, принял азон и стал унганом именно здесь, во Франции.

Поэтому вуду не было для парня чем-то экзотическим. Папа Легба, Барон Суббота, Мать Земли Эрзули – все эти верховные лоа (духи) прекрасно уживались в сознании Франсуа рядом с Интернетом и современными технологиями. В Сорбонне он изучал различные религии, выбрав это основным направлением своего обучения.

Но членов Бизанго в Европе почти не было. До появления Паскаля Дюбуа почти не было. Приехавший из Гвинеи колдун вел себя поначалу тихо и незаметно, стараясь не привлекать к себе внимания. Он прекрасно понимал, что, узнай о нем раньше срока унганы и мамбо (жрицы светлого вуду), планам Дюбуа могут помешать. А планы у бокора были грандиозные: ни много ни мало – власть над миром. И пусть звучит это несерьезно, как-то по-киношному, но бокор мог добиться своего. С помощью маленькой Ники Майоровой, девочки, наделенной уникальными способностями.

Но о существовании ребенка бокор узнал гораздо позже, пока же он постепенно усиливал свое влияние, выполняя заказы сильных мира сего. Поначалу это были недосилки, потом – слабосильные, затем пришел черед полусилков, и, наконец, Дюбуа вышел на нужный уровень. Разумеется, выполнял он грязные заказы, связанные в основном с устранением мешающих людей. Они либо умирали совершенно естественной смертью, при всем желании не вызывающей подозрений, либо становились рабски послушными и выполняли все приказы заказчика.