– Насчет курчавых волос ты ошибся, заморыш. Скорее всего в передаче речь шла об Африке. Негритянок видел? Вот они в Африке и проживают.

– Какая Африка? Какие негритянки, билять такая? Ты кто?

– Хотя, – задумчиво сказал мужчина, – у некоторых джигитов волосы тоже курчавятся. И на голове, и на груди, и на заднице.

Не расщедрившись на полноценный замах, он трижды врезал Тиграну по физиономии, действуя исключительно левым кулаком, оказавшимся на редкость твердым. Скула, глаз, переносица – основательно пройдясь по ним, мужчина завершил серию коротким ударом в кадык, пояснив:

– Чтобы голос не повышал, щенок.

– Кха, – откликнулся Тигран. – Ахк-кха.

– Ну вот. Теперь поговорим. Ты ведь хочешь со мной пооткровенничать, признайся?

– Ахк. Кха.

– Вопрос первый, – произнес мужчина, словно бы не замечая страданий задыхающегося соседа. – Куда подевалась Галина Андрусюк, твоя должница?

– Нзн… – промычал головой Тигран, держась обеими руками за горло. – Смщу…

– Не знаешь? Сам ее ищещь?

– Д-да.

– Не врешь?

– Мамой… мамой клянусь.

– Верю, – кивнул мужчина. – Вопрос второй. Почем нынче опиум для народа?

Увидев затравленное выражение в глазах Тиграна, он пояснил, что имеет в виду наркотики. Узнав расценки, присвистнул и неожиданно заявил, что тоже любит анекдоты про армянское радио. И даже пожелал проверить сообразительность Тиграна.

– Тачку одного щенка, торгующего наркотой, собираются сжечь вместе с товаром, наперед зная, что владелец не потребует возмещения убытков. Почему?

– Откуда мне знать? – просипел Тигран, массируя шею.

– Ответ прост, – сказал мужчина. – Владелец тоже сгорит в своей тачке. Его оглушат и оставят на пассажирском сиденье… Тихо-тихо, – прикрикнул мужчина, блокируя дверные запоры. – Ты куда это собрался? Уж не грехи ли замаливать? Не суетись, щенок. Я сам отпущу тебе грехи. Что такое индульгенция, знаешь?

Через пару минут словарный запас Тиграна пополнился красивым иностранным словом, а сам он обеднел примерно на двенадцать тысяч баксов. Точную сумму определить было трудно, поскольку часть изъятой наличности хранилась в рублях, а переводной курс Тигран выяснить сегодня не удосужился. Как чувствовал, что обменивать сегодня будет нечего.

Последняя мысль пришла ему в голову уже на свежем воздухе, когда он кувыркнулся из открывшейся двери на землю, подобно всаднику, вышибленному из седла.

Выкинув наркодилера из машины, Бондарь намеревался проехать пару кварталов, а дальше идти пешком, но вполне миролюбивые планы подлежали срочной корректировке. Вопли покойного Фредди Меркьюри привлекли внимание окружающих, среди которых находились четыре армянина в однотипных кашемировых пальтишках. Заметив упавшего товарища, они бросились ему на помощь, причем сразу двое сунули руки в карманы, хотя вряд ли эта поза годилась для забегов на короткую дистанцию.

Бондарь раздраженно выключил радио, но тише от этого не стало – Тигран надрывался похлеще солиста группы «Квин»:

– Он меня на бабки выставил, билять такая! Взять его!

Самый бестолковый из преследователей попытался задержать автомобиль руками и прокатился по асфальту на животе, держась за задний бампер. К тому моменту, когда он додумался разжать пальцы, остальные армяне резво бежали в обратном направлении, где стояла их вишневая иномарка.

О том, что ездили они не на чем-нибудь, а на «Фольксвагене» представительского класса, Бондарь узнал примерно через минуту, когда был вынужден притормозить на перекрестке, пережидая поток машин. Вишневая машина неслась на всех парах, гоня перед собой волну уличной слякоти, но немного опоздала.

Вырулить на главную трассу удалось буквально за несколько секунд до того, как маневр повторили преследователи.

Бондарь оглянулся, словно не доверяя отражению в зеркале заднего вида. «Фольц» от этого никуда не исчез – он упорно держался в кильватере, не собираясь выбывать из гонок. Учитывая общую стоимость угнанной иномарки и находившегося в нем товара, это было не удивительно.

– Ладно, – процедил Бондарь. – Сами напросились.

Он резко нажал на тормозную педаль. Автомобиль, взвизгнув шинами, замер как вкопанный. Бум! Бондаря тряхнуло, когда преследователи со всего маху врезались ему в корму. Толчок, скрежет металла и звон бьющегося стекла повторились еще раз, поскольку «Фольксваген» тоже был протаранен следовавшей за ним машиной. Бондарь слегка подал назад, а потом врубил скорость на всю катушку, и его автомобиль резво рванулся вперед, высвобождаясь из железного захвата искореженного «фольца».

Лобовое стекло «Фольксвагена» покрылось паутиной трещин, что значительно ухудшало обзор водителю армянской команды. Кроме того, правое крыло вогнулось внутрь, застопорив переднее колесо. Однако экипаж поврежденного автомобиля оказался ушлым. Проявляя завидную прыть и согласованность действий, на дорогу выскочили два темноволосых парня, которые мигом разогнули смятый металл и так же быстро юркнули обратно.

Погоня возобновилась. Между желтым «Мартином» и вишневым «Фольксвагеном» насчитывалось около полутора десятков мчащихся в том же направлении автомобилей, но число их постепенно сокращалось. Игнорируя возмущенные тявканья клаксонов, водитель «фольца» устроил настоящий слалом, обходя соперников слева и справа. Что касается Бондаря, то он оказался в ловушке, притиснутый к тротуару надсадно пыхтящим автобусом. Прорваться вперед мешал мебельный фургон. На створках его грязной двери красовалось неприличное слово, выведенное пальцем.