Прежде чем ответить, Бондарь старательно ополоснул пальцы в море, а потом сунул их в рот и издал троекратный разбойничий посвист. И лишь потом сказал, кивнув на потревоженную водную гладь:

– Три гаврика на дне. Не приведи господь их увидеть, когда всплывут. Тут крабов тьма-тьмущая.

– Почему ты так думаешь? – спросил Костя, вглядываясь в темноту, откуда изо всех своих лошадиных сил торопилась «Афалина», готовая унести напарников в открытое море.

– Так бойня же! – пояснил Бондарь.

– Ну да. Еще та бойня…

С этими словами Костя оттолкнулся от наклонной плиты и нырнул в черную воду прямо как был, в одежде.

– Какого черта? – возмутился Бондарь, когда его голова появилась на поверхности. – Ты что, мне на слово не веришь? И трупы есть, и крабы.

– Да на кой они мне сдались, – весело крикнул Костя. – Я запах смерти с себя смываю. И кровищу.

Бондарь положил пистолет на бетон и последовал его примеру, надеясь, что винт катера не снесет ему полчерепа, когда он вынырнет в темноте.

Обошлось. Но, как выяснилось еще до рассвета, отмываться от крови напарники взялись рановато.

Ученые насчитывают в Крыму свыше 2600 видов дикорастущих и около 1000 культивируемых растений, большинство из которых произрастает на территории Севастопольского региона. Тут вам и дуб с грабом, и бук с сосной, и всякие экзотические кипарисы, с которыми когда-то было принято сравнивать стройных юношей.

Животный мир Крыма не менее разнообразен. Скрытно, как чеченские террористы, шастают по горам олени, косули, кабаны, муфлоны, барсуки, куницы и ласки. Небо контролируется в основном всякой пернатой мелочью вроде синиц и соек, но если вам повезет, вы можете увидеть над скалами орла-могильника, а то и черного грифа.

Под ногами снуют крымские гекконы, желтопузики да полозы.

В прибрежных водах плавают сотни видов всевозможных рыб, начиная от прозаических бычков и заканчивая скорпенами.

Все это животное разнообразие подсчитано, классифицировано и занесено в соответствующие реестры.

А кто и когда подсчитывал пограничников, обитающих в Крыму? Скорее всего, точных цифр не знает даже министр обороны Украины, но это не значит, что от их бдительных взоров можно укрыться на суше или на море.

Во всяком случае, маленькому экипажу «Афалины» не удалось остаться незамеченным. И когда Бондарь с Костей, погрузившиеся на борт катера, приготовились насладиться свежим воздухом свободы, над бухтой пронеслось зловещее: «Уэк! Уэк!»

Словно доисторический динозавр оповестил все живое о своем выходе на охоту. Лучше бы так оно и было. Потому что это надрывалась сирена сторожевого катера.

– Шуметь надо было поменьше, – ворчливо сказал Алик, поворачивая штурвал вправо.

Накренившись, катер помчался вдоль береговой линии, чтобы, слившись с ней, сделаться как можно менее заметным. В ужасающей близости от борта пронеслась скалистая гряда, до которой, казалось, можно было дотянуться рукой. Но Бондарь с Костей экспериментировать не стали, предпочитая крепко держаться за поручни. Ветер трепал волосы, норовя вырвать их с корнем. Мокрая одежда, еще недавно хлюпавшая при каждом движении, стремительно просыхала.

– Черт! – Костя инстинктивно отшатнулся, когда прямо перед его носом замелькали сваи полуобвалившегося причала. – Держись подальше от берега, – проорал он, перекрикивая шум мотора.

– Не учи отца сношаться, – зычно посоветовал Алик. Теперь, когда все зависело лишь от его ловкости и умения, он почувствовал себя хозяином положения и отбросил прежнюю вежливость за ненадобностью. – И вообще, я бы на вашем месте помалкивал в тряпочку, – заключил он. – Устроили тут, понимаешь, штурм Малахова кургана. Только полный мудак станет уходить морем после такого концерта. И какого хрена я с вами связался?

«Уэк, уэк!» – надрывался ревун сторожевого катера, обшаривающего морскую гладь голубоватым лучом прожектора. Бухта, в которой находилась «Афалина», показалась Бондарю чересчур маленькой. Он почувствовал себя запертым в пещере, по которой бродит разъяренный циклоп, злобно сверкая единственным глазом.

– Вот же привязались, ур-роды!

Помянув недобрым словом то ли пассажиров, то ли пограничников, Алик изменил курс, постепенно выворачивая к выходу из бухты.

– Пальбу устроили не мы, – попытался оправдаться Бондарь.

– Да какая теперь разница? – крикнул Алик. – Заметут-то вас. И меня заодно.

– Уйдем, – неуверенно предположил Костя. – Должны уйти.

– Это еще бабушка надвое сказала. Учтите, если погранцы из пулемета начнут шпарить, то я с ними в кошки-мышки играть не собираюсь. Стопорну двигатель – и мордой в палубу. – Смачный плевок Алика улетел в неведомые дали. – Я из-за вас подыхать не собираюсь.

«Уэк-уэк!» – рявкало все громче и громче, все ближе и ближе.

– Кажись, отстали, – поделился Костя своими наблюдениями.