– Неважно. Это была дискета с вирусами?

– Да. Программу разработали специально для подобных целей в Миноборо…

– Не отвлекайся, – предупредил Бондарь. – Отвечай по существу. Где находится «Флексоном»?

– Понятия не имею. Эти парни из спецназа использовали меня втемную. Платили за выполнение разовых заданий, но в свои дела почти не посвящали.

– Каким образом им удалось внушить Малютину, что они представляют британскую разведку?

– Так спецназовцы ведь, – воскликнул Талос. – Многие из них владеют иностранными языками, в том числе английским.

– Зачем им понадобился прибор?

– Насколько мне известно, они собирались перепродать его за реальные деньги настоящим англичанам. Речь шла о солидной сумме. Мои пять процентов составляют пятьдесят тысяч евро. Несложно вычислить, что спецназовцы намеревались выручить миллион.

– Я тут тоже кое-что вычислил, – заявил Костя, которому надоело оставаться безучастным наблюдателем. – В настоящий момент твоя доля составляет пять процентов от ноля.

Талос не отреагировал. По-видимому, материальное благополучие интересовало его в последнюю очередь. Многие становятся настоящими бессребрениками, когда речь заходит об их жизни и смерти.

– Убийство Эльдара Сейдуллина твоих рук дело? – спросил Бондарь.

– Это был мой экзамен, – осторожно признался Талос. – Так мне сказали.

– А такси, в котором мы должны были разбиться? Кто вывел из строя тормозную систему?

– Не я. Они.

– Пожар в гостинице?

– Тоже не я.

– Но ты ведь не с призраками имел дело, верно? – осведомился Бондарь. – Должен был слышать какие-то имена, фамилии, адреса.

– Ничего конкретного… Миша, Петя, Вася… Разве это вам что-нибудь дает?

Талос помаленьку осваивался в новой для себя ипостаси допрашиваемого и начал забывать о стальной петле, наброшенной ему на шее. Напрасно. Повинуясь жесту Бондаря, Костя слегка усилил нажим, и по струне опять побежали кровавые капли.

– Два раза меня привозили на автобазу, – заторопился позеленевший Талос. – Это в самом конце проспекта Нахимова, за парком.

– Название!

– Просто автобаза. Маленькая такая, захудалая. Машин почти не осталось, зато есть вполне приличный административный корпус. Спецназовцы официально числятся там охранниками.

– Я спросил название парка! – рявкнул Бондарь, не давая Талосу времени на обдумывание ответов.

– Пионерский… Культуры, значит, и отдыха… парк…

– Сколько их там?

– Внутрь меня не приглашали. Выходил один. Нет, двое. Один Михаил, второй Петр. Оба в камуфляже. Деньги и поручения я получал через них.

– Как вы выходили на связь?

– Мне звонили, – просипел Талос. – Каждый раз на новый телефон, который мне выдавали. Потом я его выбрасывал и получал новый.

– Чувствуется класс, – пробормотал Костя. – Спецназовцы в роли бандитов – хуже не придумаешь.

– Но я только помогал, – повысил голос пленник. – Эпизодически. Я не бандит. Я офицер Службы безопасности Украины!

Эта реплика побудила Бондаря задать еще один вопрос, последний:

– Куда вы дели настоящую Ариану Патричу? Посадили за решетку? Или СБУ просто выслало ее из города?

– Она… она здесь…

– Опять начинаешь морочить мне голову? – нахмурился Бондарь.

– Нет-нет. – Очень медленно, чтобы случайно не потерять равновесие, Талос приподнял правую руку и указал ею на кучу угля. – Мы не хотели ее убивать. Собирались подержать немного под домашним арестом и все. Но у нее от переживаний случился выкидыш. Началось сильное кровотечение. У нас не было другого выхода…

– Вы избавили ее от лишних мучений, – догадался Костя, на скулах которого запрыгали желваки.

– Вот именно.

– Гуманисты хреновы.

– Приказ, – всхлипнул Талос.

– Что будем делать с этой жертвой обстоятельств? – брезгливо спросил Костя, переступая с ноги на ногу. – По-моему, мы должны проявить к нему максимум сострадания. В смысле, избавить от мучений и прочих неприятностей.

– Не-ет! – Это были уже самые настоящие рыдания. На грязных щеках Талоса появились бороздки, оставленные слезами. – Не надо, нет! Я просто запутался и не знал, как выбраться. Вы должны меня понять, должны-ы!

– Мы понимаем, – сказал Бондарь, – мы очень хорошо тебя понимаем.

Перехватив его взгляд, Костя сделал короткое движение руками и швырнул использованную струну на угольную кучу.

Еще несколько томительных секунд Талос продолжал сохранять коленопреклоненную позу. Потом туловище упало назад, а отрезанная голова покатилась вперед, оставляя за собой веер красных брызг. Когда она застыла лицом вверх, из перекошенного рта донеслось что-то напоминающее сипение проколотой шины:

– С-с…