– - Ти что это возмущаешься?
– - спросила племянница Тимура Манана.
– - Если твоя недовольна, или тебе что-то мешает, можешь достать свой чемодан, упаковать вещи и уехать к своим родителям. Что ти будешь здесь делать одна, без мой дядя Тимур? Ишь приросла к богатому мужчине!

– - А тебе-то что? Ты, какое имеешь отношение к тому, что я здесь?
– - невозмутимо спросила Тамила.

– - Тимур сказала дедушке Гиви, а дедушка Гиви отец Тимура, что когда он тебя бросит и женится на испанке Изабелле, эта квартира будет принадлежать дедушке. А я его любимая внучка. Так что пошла на п. отсюда.

Тамила почувствовала слабость в ногах от этих слов. Она ничего не сказала Манане на ее бестактность. Уйдя в одну из комнат, зажгла свет и закрылась изнутри, а потом, уткнув голову в подушку, долго плакала. То, что ей не дадут здесь жить эти кавказцы, было совершенно ясно, как божий день.

В доме все затихло, и как Тамила ни прислушивалась, нигде ни шороха. Надо закрыть входную дверь, подумала она и встала с кровати. В комнатах свет был потушен, и только над входной дверью горел ночник. Убедившись, что никого в доме нет, она достала ключи, затем подошла к двери, сунула ключ в замочную скважину и попыталась повернуть его дважды вправо, как обычно, но это было невозможно: дверь оказалась уже закрытой. Значит, у них есть ключи. Они или у Мананы, или у Заура.

Тамила побрела в свою комнату, улеглась, но сон оказался зыбким и каким-то тревожным. В шесть утра она уже поднялась. За окнами едва забрызжет рассвет, а в комнатах все еще темень, видны только контуры отдельных предметов. Пришлось включить люстры, но картина представшая глазам Тамилы, привела ее в ужас.

Везде все было облевано, изгажено, а от ковров несло мочой. Она давно знала, что абхазы спустились с гор, и стали жить в Пицунде не так давно, и всякие там удобства цивилизации в быту были им чужды. И ничего удивительного нет в том, что кто-то из них перепутал ворсистый ковер на полу с зеленой лужайкой, которую можно полить из собственного краника и от этого будет только польза.

Несколько глотков кофе вместо завтрака, и хозяйка, засучив рукава, принялась наводить порядок. Она добросовестно трудилась весь день как проклятая. Решение принятое ею, когда-то о том, что если будет возможность, они с Тимуром, как только остепенится, поменяют свою слишком просторную квартиру на более маленькую и уютную, теперь только укрепилось и приняло силу окончательного вердикта.

В минуты краткого отдыха Тамила названивала Борису в надежде на то, что она упросит его назначить ей встречу для краткого совета: что делать, как быть дальше. Но попытки связаться с Борисом оказались тщетными: то он куда-то уехал, то у него в кабинете полно народу, то он с немцами отправился ужинать в гостиницу "Севастополь".

Надо позвонить Матильде, решила она.

Матильда оказалась дома, была с ней чрезвычайно вежлива и даже приглашала к себе на чашку кофе, но Тамила все откладывала, пока не наведет порядок после поминок.

– - Мне очень нужен Борис Петрович, -- держалась своего Тамила.
– - Мои дела он знает лучше, чем кто-либо другой. Его совет для меня очень дорог. Как он скажет, что мне посоветует, то я и сделаю. Если он скажет: пакуй чемодан и уезжай, как можно скорее, я тут ни минуты не останусь.

– - Если вам что-то угрожает, бросайте все и к нам: здесь вы будете в безопасности. Делайте это срочно. Я дома. А вечером и Борис Петрович явится, он позже восьми, ну девяти вечера, не приходит, боится получить от меня выговор,-- щебетала Матильда в трубку.

– - Я еще перезвоню, -- выдавила из себя Тамила и повесила трубку. Ни она, ни Матильда не могли догадаться, что их разговор прослушивался. Близкие родственники Тимура, в особенности Заур и Артур следили за каждым шагом Тамилы. Любой звонок в квартиру или из квартиры прослушивался.

Около семи вечера Тамила вновь позвонила Матильде и сказала, что выходит из дома и минут через двадцать позвонит в дверь. Повесив трубку и набросив на плечи легкий плащ, она спустилась на первый этаж и вышла из дому. Ей предстояло пройти метров сто, чтоб сесть на транспорт и доехать до метро "Новые Черемушки".

Вдруг перед ней возник Заур.

– - Привет, как дела? У меня к тебе дело. Может, вернемся, поговорим.

– - Меня ждут, я сейчас не могу, -- сказала Тамила.

– - Надолго?
– - спросил Заур.

– - Не знаю. Думаю: нет.

– - Садись, подбросим. Мы с Артуром едем в центр, закажем памятник Тимуру, а на обратном пути, если ты скажешь, где будешь стоять, заберем тебя и дома втроем, обговорим все проблемы.

За разговорами они дошли до машины "Ауди", и тут же перед глазами Тамилы открылась задняя дверь.

– - Садись, невестка, -- произнес Артур.

Тамила как-то не соображая, подчинилась приказу и юркнула на заднее сиденье. Заур последовал за ней, уселся рядом. Машина тут же двинулась с места. Выехав на Профсоюзную улицу, Артур повернул не направо, в сторону метро "Новые Черемушки", а налево, к Кольцевой автомобильной дороге.