Богато обставленная комната отличалась какой-то извращённо-слащавой роскошью. Центром обстановки была кровать. Низкое огромное ложе, со смятым бельём, на котором лежал обнажённый пленник. Лора и её отец были одеты. Хоть и чуть беспорядочно, но прикрыть наготу они успели. А может ещё не успели полностью раздеться? Ведь времени, с того момента, как Лора увела юношу, прошло не много. Может они ещё не начали потешаться над бедным парнем? Хотя, кто знает, сколько времени он находится в Храме.. И первый ли это визит развращённой королевы? Не даром же юношу беспокоили воспоминания..

Только, услышав возмущённые крики, я вернулась к картине у ворот. Воргены наёмники гадливо морщились, глядя на Верховного жреца и его дочурку, жмущихся к роскошному комодику с тучей всяких стеклянных баночек и флакончиков. Зеркала, закрывающие все стены этого внутрихрамового Дома Услад, отражали бледные и перекошенные лица его обитателей.

– "Перезагрузка завершена",- вдруг услышали мы металлический голос из сетчатого кружка,- "Полная расконсервация станции. Пульт управления перемещается на запасную площадку."

Пол под нашими ногами задрожал. С шипением и полязгиванием весь зал дёрнулся и пополз вверх. Что-то щёлкало. Жрец заволновался и переключился опять на картинку с сотами. Было видно, как они самостоятельно расходятся проворачиваясь и освобождая в центре Храма пустое место, куда начинает втискиваться фигура, явно напоминающая наш зал.

Комэр побледнел. Что-то точно получилось не так, как он хотел. Лами вскрикнул и протянул руку к картинке у ворот. Воргены внутри Храма и солдаты снаружи хором выкрикивали что-то, и головы их поднимались вверх. Сама же картинка удалялась, становилась всё меньше. Под нами поплыли сероватые, в наступающем рассветном мареве, поля.

– Мы летим,- сказал сидхе.

Уж кому кому, а ему картина полёта была знакома лучше всех. Хотя и мы всё поняли и без его высказывания. Было только не понятно, как такая тяжёлая железная махина могла подняться в воздух. Вдруг в поле нашего зрения попал силуэт, беспорядочно бьющего крыльями, птицеящера. Он то ли пытался нападать на странную огромную штуковину, то ли хотел пробиться вовнутрь.

– Витре!- закричали мы хором с сидхе.

Артефакт-повязку Лами снял, переодеваясь в храмовника. И, видимо стены не мешали Витре чувствовать сильные эмоции хозяина внутри.

– Успокой его,- сказала я,- попробуй передать, чтоб летел за нами.

Но Лами и сам уже старался дозваться до обеспокоенного друга и, видимо, ему это удалось, потому что ящер перестал суетиться и отлетел на небольшое расстояние. Ровно замахал крыльями, удерживая скорость наравне с нами.

– Угнаться он за нами сможет легко,- констатировал сидхе,- только вот как далеко мы будем лететь? Он же живой и не может сопровождать нас вечно. Когда-то он устанет.

– Ты не можешь узнать куда мы летим?- с сомнительной надеждой обратилась я к жрецу.

Тот, всё ещё ошарашенный неожиданным результатом своих действий, осторожно прошёлся указательным пальцем по надписям на другой столешнице. Ничего не найдя, провёл ладонью над черным стеклом. На нём загорелись ряды букв, цифр и знаков препинания.

– Местоположение центра управления,- нажимая буковки, вызвал он надпись на светящемся окошке в воздухе и добавил,- на карте Чесмена.

В воздухе загорелись знакомые объёмные очертания единственного материка, окружённого океаном. Его рек, гор и долин. По карте медленно передвигалась светящаяся точка. Двигалась она сейчас на восток. По направлению к Цверговым горам. Если мы не опустимся перед ними, то в самих горах это сделать проблематично. А за ними Загорье. Дикий и не исследованный край. Так далеко никто из людей Чесмена не заходил. Редкие отряды исследовали Пустые земли, за Холмами лилу и таёжными лесами северных сидхе. Но это была северная и северовосточная часть материка. А мы летели строго на восток. И если считать, что храм находится южнее центра материка, то впереди только перевалы гор и неизведанный край за ними... Далеко, очень далеко от гор, мигал одинокий огонёк...