Выглянувшее из-за невысоких холмов желто-красное солнце осветило странную картину: на каменистой дороге, вьющейся между холмами, лежали на земле, в беспорядке люди разных возрастов: мужчины и женщины; мальчики и девочки, юноши и девушки; пожилые мужчины и женщины. Общим у них было только одно – они были похожи друг на друга и одной национальности. А среди них ходили люди в военном, с оружием и освобождали их от веревок, которыми те были связаны. Наиболее ретивых, бойких и смелых, пытавшихся напасть на военных успокаивали просто и без затей – ударами… Один из военных подошел к сидящему на земле немолодому мужчине и наклонившись, громко сказал:

– Я сделал тебе выгодное предложение. Приняв его, ты обеспечил бы и себе и своим родственникам дальнейшую безбедную жизнь. А ты ?... Ты посмеялся мне в лицо ! Но это ладно – это я переживу. Но ты не поверил мне !... С вашим тысячелетним опытом выживания ты не принял правильного решения ! Что ж… Теперь у тебя будет возможность исправить ситуацию. Сейчас вы на территории древней Иудеи, на которой заканчивается вторая Иудейская война. Римляне победили, как и всегда, но из-за серьезных потерь очень на иудеев обижены, как и их союзники. Через 5-10 минут по этой дороге будут возвращаться домой нумибийские всадники – союзники римлян. Они возвращаются с добычей, но несколько десятков рабов им не помешают. В плену у римлян было бы полегче, но ведь настоящий, гордый иудей не боится трудностей ?! Военный хлопнул сидевшего иудея по плечу:

– Уже едут: скоро встретитесь. Не унывай, может все уладится. Развернулся и побежал к кустам, между холмами. А в догонку ему раздался многоголосый, жуткий, тоскливый, обреченный, душераздирающий вой…

Вернулись Центр подготовки. Окинул взглядом принимавших участие в операции. Стоят хмурые, в глаза не смотрят… Ожидаемо… Для особо деликатных операций я стал создавать особую группу, с высшей категорией допуска к тайне… Но, кому много дается, с того много спрашивается и наоборот… Усмехнулся:

– Ну, давайте: критикуйте командира, предьявляйте претензии, возражения, недовольство…

– Да какие претензии… какое недовольство… - раздалось нестройное, но и неуверенное. Ладно, есть у меня кандидат, только подтолкнуть чуть – чуть, что я и сделаю…

– Мне кажется, что ты стал более жестоким, последнее время, командир ! – начал Рыбаков. – Нет, я не возражаю, не проявляю недовольство: раз ты так решил, значит так надо… Но ты спросил – я сказал…

– Тебе кажется, или ты так думаешь ? – доброжелательно поинтересовался я. – А есть разница ?

– Я задал вопрос майор ? – чуть нажал на Рыбакова(после Ленинградской операции все капитаны получили звания майоров). Тот чуть подумал – Мне кажется… Ну что ж – тот уже лучше…

– Считаю и думаю… Между ними большая разница: думаю – это сознание, а считаю – подсознание. В чем разница между ними ? Сознание воспринимает сигналы и действует согласно поступивших сигналов; подсознание – воспринимает, анализирует и сравнивает с эталоном и только после сравнения и анализа делает вывод о необходимости нужного действия. Для примера: два бойца идут по лесу в дозоре. Один говорит – чувствую – впереди засада. Второй отвечает, оглядевшись – (думаю) Да нет там ничего… Первый – подсознание; второй – сознание. Впереди действительно есть опасность: почему ее обнаружил только один, а разведчики ?

– Звуки леса… - ответил первым Солнцев.

– Точно… - подтвердил Рыбаков – птицы подтвердили шумом присутствие опасности…

– Или отсутствием привычного фона леса… - добавил я. Так что думаю – это когда человек обдумал что то и принял решение, а считаю – когда решение принято на уровне подсознания, то есть на более глубоком анализе и осмыслении, без применения сознания. Если бы ты, майор, сказал … я думаю… - доверие у меня бы к тебе поубавилось…

– Это почему же ? – насупился Рыбаков…

– Перевод командиров подразделений на обучение новичков - результат разговора, вы его помните: я все обьяснил. Относительно жестоких мер к ворам, бандитам, чиновникам… Мы привлекли к сотрудничеству людей, которые снабжают спецназ техникой, продовольствием, обмундированием и прочим. На законных основаниях, не нарушая интересы государства. Они нам доверили свои жизни и жизни своих близких. Они делают свою работу качественно и добросовестно. Мы в ответе за них ! Так же, как мы в ответе за жизни наших бойцов ! Значит мы должны сделать так, чтобы с ними ничего не случилось ! А сделать это можно лишь внушив страх – жуткий страх тем, кто живет с чужого труда. Может это и бесчеловечно, но с такими - только так: другого языка они не понимают !

– Что касается испанцев… Для охраны, а у нас их больше 16 тысяч, нужен хотя бы один боец на десятерых, а это полторы тысячи: целый полк. Значит из-за испанцев Спецназ станет менее боеспособным на целый полк ! Кроме этого полк еще надо будет кормить ! А какая отдача ? – никакой… Но не это главное. У нас никто не понимает по испански и мы не узнаем о том, что однажды все они могут разом напасть на охрану, перебить ее и получить оружие на целый полк, а затем так де внезапно напасть, уже с оружием, на охрану базы. А что помешает им, после выйти в эфир к немцам с сообщением о том, что они захватили базу современных кораблей ? Да немцы бросят все имеющиеся суда и солдат ! А сколько погибнет при бунте наших ? Полторы тысячи охраны, да еще столько же на базе… А у испанцев ? Раза в два больше. И сколько всего – тысяч восемь-десять ! Вот и судите: на одной стороне – восемь-десять тысяч, а на другой – чуть больше двухсот…(это я для Рыбакова и Зверева – они сидели за пулеметами, покрошившими вышедших испанцев в фарш). А теперь испанцы работают сами, без охраны, добровольно, потому что знают – нарушение карается только смертью. Кстати – им сказано: любой, вышедший за периметр стройки будет уничтожен, без предупреждения. А наблюдение – издалека, ведет охрана базы. Развел руками: