Паулюс некоторое время внимательно разглядывал бесчувственную барышню. Потом набрал в рот оставшееся в кружке вино и прыснул привидению Вивьен Лиз де Савинье в лицо.

Та и рада была бы решить, что это всего лишь дождь. Но дожди вином не пахнут. Она открыла глаза и посмотрела прямо перед собой. Монах не исчез. Каменный потолок тоже. Острое желание свалиться обратно в обморок показалось не самым дурацким.

— Вы кто такой? — это был второй главный вопрос дешевых мелодрам.

— Брат Паулюс Бабенбергский из ордена Цистерцианцев.

«Ух, какие глазищи!» — подумал монах, в очередной раз позабыв о своем монашестве. И, взглянув на губы девушки, мгновенно позабыл про глазищи. Недолго думая, он решил попробовать их на вкус. Тот оказался очень приятным, с ярким привкусом меда и… винограда шардоне. Именно такой он выкрал у брата Ансельма из Вайссенкройца.

Блаженство его продлилось недолго. Вцепившись свободной рукой в волосы этого… как его… брата… и буквально отдирая его от своего лица, Лиз шумно задышала и выскользнула.

— Прелюбодеяние — грех, тем более для монаха! — заявила она, не слишком уверенная в том, что говорит… Потому что целовался он слишком хорошо для принявшего обет безбрачия. Больший грех замуровать такой талант в келье!

— Сестра моя! — воскликнул Паулюс. — А вы в каком ордене были? Ну, до того… как отправились в мир иной?

— Nique ta mre, — пробормотала Лиз, глядя на него в упор.

«И все-таки он ничего…» — думалось ей в перерывах между помехами, трещавшими в ее голове.

Глаза брата Паулюса вновь округлились от удивления.

— Вы здесь не одна? С матушкой? — справедливости ради, матушка этого милейшего привидения его пока не интересовала. А вот само привидение… Паулюс вновь вспомнил о хороших манерах: — Не желаете ли вина? С медом? Вересковым… Старая Барбара всегда знает, где раздобыть прекраснейший мед.

— Пожалуй, желаю, — отстраненно ответила Лиз, и вдруг ее осенило. Она подскочила с пола, на котором все это время лежала и, озираясь по сторонам, произнесла голосом, который неожиданно начал дрожать: — Вы только не обижайтесь, брат… как там вас… и не удивляйтесь… я сейчас задам вопрос дебильный… постарайтесь ответить на него адекватно… Какой сейчас год?

Она резко перевела взгляд на монаха.

— Паулюс, моя госпожа, брат Паулюс, — он наполнил кружку вином, добавил меда и протянул его Лиз. — А год нынче 1185 от Рождества Христова… И вы уж простите мне мое любопытство, а в какой провинции вы жили, ну… до того… как стали привидением… Уж очень странный у вас язык, — и Паулюс медленно почесал затылок.

— Париж, — пробормотала Лиз, прижав одну руку ко лбу и второй схватившись за кружку, — Париж образца 2015 года…

И, жадно глотая, влила в себя напиток, совершенно не чувствуя его вкуса. А потом уселась на что-то, что, должно быть, считалось здесь кроватью.

— Париж знаю, довелось там однажды побывать. А вот про Образцовый Париж — не слыхал… А хотите я покажу вам свой виноградник? — неожиданно спросил монах.

— На кой черт мне твой виноградник? — пробубнила Лиз и тоскливо посмотрела на него. — Я домой хочу. К маме.

И слезы, уже давно подступившие к глазам, наконец, пролились. Прямо в кружку.

— Мадемуазель Лиз, — со всей возможной серьезностью сказал брат Паулюс. Подсев к девушке, он промокнул ей слезы своим скапулярием. — Я с удовольствием провожу вас к вашей маме. Вы в каких покоях расположились? Рядом с невестой, мадам герцогиней?

Девушка всхлипнула, и плечи ее опустились. Как объяснить этому… брату… что ее мать еще не родилась!

— Ни в каких, — сказала Лиз, посмотрела на высокого и, что уж скрывать, красивого монаха, и вдруг маленькая Лиз, сидевшая в ней всю жизнь, проснулась, — пожалуй, что в ваших, — заявила она, — мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что я здесь. Может быть… если обыскать комнату… найдется какая-то дыра во времени… или как там это называется? — но об этом уже думала взрослая Лиз.

Брат Паулюс как-то совершенно отчетливо понял, что начал трезветь. Он ничего не понимал из того, что говорило прелестное привидение, хотя оно и говорило по-французски. Впрочем, кое-что он все-таки понял. Привидение стремилось найти какую-то дыру. Но дыр в его комнате точно не имеется. И еще привидение собиралось поселиться у него. И это обстоятельство ему определенно понравилось. Привидений в его богатом жизненном опыте еще не было. А брат Паулюс всегда был уверен, что жизнь — крайне коротка, и нужно попробовать в ней все, что предоставляет судьба.