«Новик» — Васильев, Васильев — «Новик». Нехитрый силлогизм. И никакого внутреннего протеста, что его так назвали. Может, в какой-то прошлой жизни он действительно был «Новик»?

— Это ты? Блейд?.. — Новик не был уверен, что так имя этого юноши.

Но юноша откликнулся:

— Да.

— Я не помню этой игры. Это какой-то новый мир?

— Здесь многое изменилось с нашей последней встречи. И продолжает меняться.

— Как такое возможно?

— Не знаю. Спроси об этом корпорацию.

— Я ничего не помню. Что будет дальше? Ты знаешь?

— Могу предположить, что это продолжение. Если пойдем дальше, ты вспомнишь. Мы сами взломали эту дверь.

— Подожди немного! — взмолился Новик.

Голова раскалывалась от боли. Обхватив голову, Новик опустился на пол каменного тоннеля.

— Надо идти, — сказал Блейд. — Так мы хоть что-то сможем сделать.

— Что? — простонал Новик.

— Прошлая игра продолжается. Геймеры гибнут пачками. Демоны захватывают их души. И когда демоны соберут достаточно душ, они выйдут в реал.

— Но что мы можем сделать? Как нам это остановить?

— Выход один — закрыть дверь.

— Но где эта чертова дверь? Как ее закрыть? — воскликнул Новик.

— Я не знаю, но иду, чтобы узнать. Ты со мной? — спросил Блейд.

— Скажи, Блейд, ты уже умер? — спросил Новик.

— Нет, я уже бессмертен. И ты пока тоже, — усмехнулся Блейд.

Блейд повернулся и пошел по длинному коридору из красного кирпича. В дальнем его конце виднелись ворота, окованные железными полосами.

«Не ходи за ним, Новик! — прошептал какой-то голос. — Он мертв. Он ведет тебя в царство мертвых. Если пойдешь за ним, умрешь тоже!»

«Пусть!» — упрямо подумал Новик. Он не доверял голосам в своей хмельной голове. Он выбрал из арсенала бластерную пушку и смело шагнул вперед. Ну и задаст же он этим демонам!

Дверь на первый уровень замка распахнулась. И Новик был готов поклясться, что на шлемном дисплее промелькнула знакомая надпись:

«Добро пожаловать в замок Флюреншталь!»

Затем неожиданно все погрузилось в темноту. Он не помнил, что случилось с ним дальше. Проснулся Васильев оттого, что почувствовал, что с него стягивают шлем. Вернулась Светлана и зажгла в комнате свет. Васильев разглядел, что шлем изнутри залит слюной. Компьютер давно перешел в режим ожидания. Светлана уловила запах перегара и строго обратилась к мужу:

— Опять набрался?

— Я… нет… голова болит! — Васильев схватился за голову.

— Алкоголик чертов!.. — Света повернулась и вышла на кухню.

Васильев понял, что два случайных события в сознании жены сложились в систему явлений. Отсюда вытекало два варианта: бежать и горячо разубеждать любимую в том, что он не алкоголик, или дальнейшим достойным поведением явить пример правильной семейной жизни. По природной лени и неприязни к семейным сценам Васильев выбрал второе. Он поднялся с дивана и пошел в ванную. В зеркало на него глянул довольно неприятный тип. Двухдневная щетина, опухшее лицо в каких-то темных пятнах похожих на сажу. «Доказывай теперь Светке, что ты не алкоголик», — заключил Васильев, опуская голову под струю воды. Вода была холодной. Газовую колонку он не зажигал. Закончив процедуру, он почувствовал, что голова задубела и стала звенящей, как замороженный арбуз. Тогда он растерся полотенцем и вышел из ванной с торчащими во все стороны спиральками волос.

— Есть хочешь? — не глядя на мужа, спросила Светлана.

— Хочу, — немедленно признался Васильев. — Сто лет ничего не ел.

— Садись ешь, алкоголик.

— Уверяю вас, что это не так, — заурчал котом Васильев.

— Ладно, садись.

Васильев бочком протиснулся к столу. Он заглядывал в Светины глазки. Она, сдерживая улыбку, отводила взгляд. Наконец не выдержала и прыснула:

— Ну и негодяй же ты, Васильев! Сиди нормально!

— Ой, как все вкусно!

— Не подлизывайся. Я все равно не поверю.

— Нет, правда.

— Тебя что, уволили?

— А кто тебе сказал, что я работал?

— Ты что, дурак, Васильев?

— Дурак, Светочка, еще какой! — признался Васильев, уписывая восхительное блюдо из жареного картофеля.

— Нет, ты точно дурак, — сказала Светлана и вышла из кухни.

Васильев понял, что поскользнулся еще раз, но это не помешало ему отправить в рот очередную картофелину и сопроводить ее ломтиком жирной селедки.

Позвонил Лева Прыгунов.

— Ну как ты, оклемался? — спросил он.