Время приближалось к четырем утра. Мы миновали Ля Буль, нагромождение бретонских домов, и выбрались на дорогу, идущую вдоль побережья. В конце концов мы подъехали к докам, расположенным почти у самого устья Луары, но защищенным с севера от Атлантического океана извилистым берегом.

— Ты знаешь, как пользоваться пистолетом? — Алекс припарковал машину близко к докам и повернулся ко мне.

Я вынул пистолет из кармана и при свете маленького фонарика Алекса осмотрел его. Это был автоматический «браунинг» 45-го калибра. Я плохо помнил, как действует предохранитель. Как я уже говорил, стрельба — не мое хобби и мне удавалось большую часть времени вполне прилично жить, обходясь без нее. Минуту или две Алекс наблюдал за моими неловкими попытками, потом взял у меня «браунинг».

— Вот так, — сказал он, вынимая обойму и вкладывая ее в гнездо барабана. Он показал мне, как снова вставить обойму, зажать патрон и как действует предохранитель. Наконец он вернул мне пистолет.

— «Браунинг» на предохранителе, — пояснил он, — чтобы выстрелить, оттяни курок вниз. Потом подними, прицелься и нажми. Вот и все.

— Поскольку я не собираюсь ни в кого стрелять, — проворчал я, — мне вообще-то и не надо знать всю эту чепуху.

— Хоб, в роли частного детектива ты пустое место. Я плачу тебе две тысячи долларов за то, чтобы ты выглядел опасным. Или хотя бы компетентным. По крайней мере, ты мог бы внимательно меня слушать, когда я показываю, как работает эта штуковина.

— Ладно, — буркнул я, взял пистолет и повторил все манипуляции Алекса. В конце концов, раз уж я занялся детективным бизнесом, то надо быть готовым. Никогда не знаешь, какого рода умения могут тебе пригодиться.

— Готов? — через несколько минут спросил Алекс.

— Не сомневайся, готов, — подтвердил я. Если быть совершенно откровенным, никакого безграничного энтузиазма я не испытывал. Только две тысячи долларов во французской валюте несколько подкрепляли меня. Кроме того, мне всегда нравился Алекс, а теперь был шанс помочь ему удрать.

Мы вышли из машины и пошли к докам. Ярдов через двадцать Алекс нашел место встречи: пристань, принадлежавшую фирме «Морские перевозки. Дюпон и сыновья». Ворота оказались незапертыми, так что мы вошли без труда и направились к главному зданию, обошли его и очутились у моря возле причалов. Мы продолжали свой путь, пока не подошли к длинному пирсу, уходившему в воду. В дальнем его конце горел яркий свет, и Алекс объяснил, что именно там должна произойти смена его личности.

— Хоб, — обратился он ко мне, — мне надо, чтобы ты оставался здесь, в стороне. Только никому не позволяй пройти на пирс.

— А что мне делать, если кто-нибудь попытается?

— Скажи, чтобы убирались к черту, и все.

Мне это не нравилось, но что я мог поделать? Я нашел высокую железную бочку с дизельным топливом и скорчился за ней. Алекс вытащил из кармана маленький револьвер, по-моему, 32-го калибра, проверил затвор, посмотрел на меня и сказал:

— Пожелай мне удачи, старина.

Повернулся и зашагал по пирсу.

Еще до того, как он ушел, я услышал в море тарахтение лодочного мотора, совсем близко к пирсу. И прежде чем Алекс дошел до яркого света, я уже мог различить очертания судна, черное пятно на фоне умеренно серой темноты неба и воды. Сгусток черноты прижался к причалу, не зажигая огней.

Я видел силуэт Алекса, стоявшего далеко в море у конца пирса.

Судно заскрежетало, ткнувшись в пирс. Я вынул «браунинг» и снял с предохранителя, хотя все еще не собирался его использовать. Но оставаться беззаботным было вовсе не разумно.

Двое мужчин перелезли из судна на пирс. Я видел их силуэты, низкорослые мужчины резко контрастировали с высокой фигурой Алекса. Затем у меня за спиной раздался шум.

Я оглянулся, но никого и ничего не увидел. Я снова повернулся к воде. Теперь на пирсе было уже трое мужчин, все ниже Алекса. Они начали спорить. Я не мог разобрать, что они говорили, но голоса звучали все громче, и один из мужчин ругался.

После этого началась драка. Алекс вырвался из рук нападавших, и я услышал звук револьверного выстрела. Один из низкорослых схватился за плечо и сыпал проклятиями. Затем все закрутилось невероятно быстро. Алекс вихрем носился по пирсу, и я слышал выстрелы. У меня создалось впечатление, что стрелял Алекс. Потом раздались автоматные очереди, безобразный звук в тишине ночи. Шляпа Алекса взлетела в воздух, и я увидел, как разлетелась его голова.

Тело Алекса рухнуло на пирс. Низкорослые подняли его и бросили в свое судно. Оно отчалило.

Я стоял с заряженным пистолетом в руке и, как мне казалось, очень долго смотрел в море.

Не могу вспомнить, как я вернулся в Париж. По-видимому, я вел машину Алекса. Только совершенно не помню, как я это делал. Большая часть меня действовала автоматически. Просто я делал то, что должен был делать. Потом мне даже не удалось вспомнить, где я припарковал машину. Несколько часов того утра для меня так и остались белым листом. Затем я обнаружил, что сижу в кафе на Елисейских Полях и пью коньяк. Как только я пытался восстановить, что же произошло, мои мозги тотчас отключались. Если я все же заставлял себя думать об этом, перед глазами возникала картина: темный пирс, светло-серая вода, силуэты людей, вспышки револьверных выстрелов и сверкающая очередь автомата. Алекс падает на спину, голова разлетается…