— Вы ведь знаете, каков он, да? Так что легко представите себе, что случилось дальше. Я не хотел терять его. Он был сильным, способным солдатом, легко освоил лесную и горную науку и в джунглях чувствовал себя как дома. Пограничные патрули разбросаны далеко один от другого, и у нас каждый человек на счету. Мы Стэка ценили. Я приказывал сержантам следить за ним и не допускать жестокости по отношению к туземцам. Сначала это действовало. Стэк очень старался. Поведение его было безупречным. И вдруг этот случай у пика Тени, о котором вы, полагаю, слышали.

— Нет, не слыхал, — сказал Кромптон.

— Да ну? А я думал, на Йигге все знают о нем. Так вот как было дело. Патруль Стэка окружил сотню йигган из дикого племени, доставлявшего нам немало хлопот. Их препровождали в особую резервацию, расположенную на пике Тени. На марше они учинили небольшую драчку. У одного из йигган был нож, он полоснул Стэка по левому запястью. По-видимому, потеряв одну руку, Стэк стал особенно чувствителен к возможности потерять вторую. Рана была пустяковая, но Стэк будто обезумел. Он пристрелил аборигена, а потом перестрелял и всех остальных. Остановить его не было никакой возможности, и лейтенанту пришлось вырубить его ударом по башке. В результате был нанесен страшный урон отношениям землян с йигганами. И я не мог оставить такого человека в своем полку. Ему необходим психиатр. Я его отчислил.

— Где он теперь? — спросил Кромптон.

— На что вам этот человек? — в свою очередь, раздраженно спросил командир.

— Мы родственники.

— Понятно. Я слышал, что Стэк отправился в порт Нью-Хэзлен и работал там в доках. Сошелся с неким Бартоном Финчем, оба попали в тюрьму за пьянство и дебош. Потом их выпустили, они вернулись на границу Белого Облака и теперь совместно владеют лавочкой где-то возле Кровавой Дельты.

Кромптон устало потер лоб и спросил:

— Как туда добраться?

— На каноэ, — ответил командир. — Нужно спуститься по реке Дождей до развилки. Ее левый рукав и есть Кровавая река. До самой Кровавой Дельты река судоходна. Но я не советую вам пускаться в это путешествие. Во-первых, это слишком рискованно. Во-вторых, бесполезно. Стэку помочь невозможно, он прирожденный убийца. Лучше всего оставить его в покое в этом пограничном городишке, там он, по крайней мере, не сможет принести большого вреда.

— Я должен добраться до него, — выговорил Кромптон пересохшим ртом.

— Законом это не возбраняется, — сказал командир с видом человека, исполнившего свой долг.

Кровавая Дельта, как узнал Кромптон, находилась на самой границе освоенной человеком территории Йигги. Ее окружали враждебные племена грелов и тенгтцев; в отношениях с ними был достигнут непрочный мир, и приходилось закрывать глаза на непрекращающуюся партизанскую войну, которую вели эти племена. В этом краю легко было стать богачом. Аборигены приносили бриллианты и рубины величиной с кулак, мешки с редчайшими пряностями и случайные находки, вроде резьбы по дереву из заброшенного города Альтерейна. Они обменивали все эти ценности на оружие и снаряжение, которое потом с энтузиазмом использовали против тех же торговцев и друг против друга. Так что в Дельте можно было обрести и состояние, и смерть — внезапную или же медленную и мучительную. В глубинах Кровавой реки, которая тихим потоком вливалась в самое сердце Дельты, таились свои, особые опасности, уносившие в мир иной не менее пятидесяти процентов путешественников, рискнувших пуститься в плавание.

Кромптон решительно отверг все разумные доводы. Теперь до Дэна Стэка, их недостающей части, было рукой подать. Конец их странствий был не за горами, и Кромптон намеревался достичь его. Он купил каноэ, нанял шестерых гребцов-туземцев, приобрел ружья, снаряжение, продовольствие и объявил о выходе из лагеря на следующее утро, на заре.

Ночь они провели в маленькой палатке на краю лагеря. При свете коптящей керосиновой лампы Кромптон набивал патронами нагрудный патронташ и настолько погрузился в это занятие, что не замечал, да и не хотел замечать ничего вокруг.

— Выслушай меня наконец, — не выдержал Лумис. — Я признал тебя главным в нашем союзе. Я не предпринимаю попыток завладеть телом. Я всегда был в хорошем настроении и помогал тебе сохранять бодрость духа, пока мы тащились по этой проклятущей Йигге. Верно?

— Да, — согласился Кромптон, неохотно откладывая в сторону патронташ.

— Я сделал все, что было в моих силах, но теперь с меня хватит. Я тоже хочу реинтеграции, но не с маньяком-убийцей! И не толкуй мне о моноличности. Стэк — убийца, и я не желаю иметь с ним ничего общего!

— Он — часть нас, — возразил Кромптон.

— Ну и что? Прислушайся к себе, Кромптон. Ты ведь самая трезвомыслящая часть из нас троих. А теперь тебя словно бес обуял — ты готов отправить нас на верную смерть в этой паршивой реке!

— Мы ее одолеем, — не очень уверенно сказал Кромптон.

— Одолеем ли? — усомнился Лумис. — Ты слышал, что рассказывают о Кровавой реке? Но предположим, мы благополучно пройдем эту речку — и что нас ждет в самой Дельте? Маньяк-убийца! Он нас прикончит, Эл!